Все мое общение с дочерью состояло их двух дней в неделю,
которые мы могли провести вместе. В нашей жизни не было четких
выходных по субботам и воскресеньям, на выходные в принципе не было
времени. Три, четыре, пять дней в рейде, а уходить приходилось с
каждым разом все дальше, затем один или два дня отдыха и снова в
рейд. В школе дети учились каждый день, поэтому, даже в те дни,
которые я проводил дома, общались мы не больше пяти – шести
часов.
***
Так думая каждый о своем мы подошли к залу погружения. В
коридоре, на расположенных вдоль стен лавках, сидели в ожидании
своей очереди на погружение несколько десятков человек разного
возраста. Каждому было назначено определенное время, но многие
предпочитали прийти раньше и провести время, общаясь с другими
кандидатами или прощаясь с друзьями и родственниками прямо тут.
Присев на лавку, я взял в свою ладонь руку дочери и полушепотом
произнес:
– Когда мы встретимся в следующий раз, вот так лицом к лицу, –
голос предательски дрожал, слова звучали прерывисто и невнятно, –
ты будешь взрослой и полностью самостоятельной женщиной. Мне
искренне жаль, что мы проводили вместе так мало времени.
– Я и сейчас достаточно взрослая. – Даша смотрела мне прямо в
глаза. – Я все понимаю. Через месяц мы обязательно увидимся в игре,
а для меня так совсем пройдет только десять дней. Надеюсь, ты
будешь в состоянии посещать меня как можно чаще.
– Ну естественно. – ответил я поспешно. – Я планирую поселиться
где-то недалеко от столицы империи, где находится ваша школа. И
посещать тебя не реже раза в неделю.
– А когда ты будешь качаться? – Дочь сделала вид, что удивлена
моим заявлением, хотя я уже не раз говорил о своих планах.
– Бегать за монстрами, и поднимать уровни я успею, есть
определенный опыт. А вот наверстать упущенное время, когда я был не
в состоянии уделять тебе даже минимальное количество внимания, это
для меня в приоритете.
– Как думаешь? – спросила она через несколько секунд молчания. –
Будь мама сейчас с нами, она бы гордилась мной?
– Конечно милая. – на глаза начали наворачиваться слезы, а к
горлу подступил ком.
– Я на нее похожа? – тут же последовал новый вопрос.
Мы никогда не говорили с Дашей о ее матери. Будучи маленькой,
при упоминании мамы, дочь замыкалась в себе, подолгу плакала и
затем по нескольку дней плохо спала. Поэтому со временем, по совету
психологов, я перестал упоминать ее в разговорах, ждал, когда она
сама про нее спросит. И вот, она спросила, за пять минут до
расставания.