— Почему медведь?
— А, ты уже заценила?
— Откуда этот медведь? — подкрадываюсь все ближе, а он на месте так и стоит. Упорно в глаза мне смотрит.
— Скажи, что ты возбудилась, я может и расскажу откуда медведь. Хотя уж ты сама должна знать.
— Откуда?
— Даже обидно, — стоит он на месте, когда я резко хватаю второе покрывало с кровати и на него набрасываю, а затем прыгаю сверху сама.
Делаю захват шеи одной рукой, роняя всю его тяжелую тушу на пол, а второй начинаю шарить внизу и вроде даже что – то нахожу. Торжествующе кричу!
— Нашла! – сжимаю его крепче и тут понимаю, что это не ключ. Далеко не ключ. И даже не брелок.
В одеяле ржет Ломоносов, а я резко руку убираю, прекрасно понимая, что трогала.
— Ну, это тоже может стать ключом. – ржет этот придурок, сбивая с себя простынь, и держа ключ уже другой рукой. Я же совершенно случайно натыкаюсь взглядом на его гордо стоящий член, которого случайно коснулась. Совершенно случайно.
Я поднимаю взгляд на ключ, делаю резкий бросок рукой, но все мои попытки Ломоносов блокирует со спокойной, можно даже сказать ехидной улыбкой.
— Даже стыдно, папа ведь тебя учил самообороняться. А ты только сиськами трясешь, — смеется он, зля меня сильнее. И я больше не церемонюсь, резко и звонко даю ему пощечину, заезжаю другой рукой по уху и хочу уже вцепится в ключ, но Богдан совершенно неожиданно группируется и делая резкое движение валит меня на пол. И я тут же начинаю яростно сопротивляться, пока не чувствую бедром его стояк, пугающий своим размером.
Я застываю, а он застывает надо мной и мы черт возьми оба голые. Пиз*ец. Почему мне не хочется двигаться, почему хочется, чтобы он выбросил этот ключ и поцеловал меня?
Это неправильно. Я не должна даже думать о таком!
— Слезь с меня, — требую, а он ключом надо моим лицом размахивает.
— Сдаешься?
— Никогда! — отпихиваю его и резко даю новую пощечину, делая себе очень больно.
— Помнишь, я говорил, что будет, если ты еще раз меня ударишь? — и я уже не думая, бью его снова. Хочу спровоцировать его, хочу чтобы нега, которая растекается внутри живота прошла, чтобы я перестала думать о том, как это чувствовать столь больше в себе.
— Ну давай! Давай! Ответь мне! — даю новую оплеуху, замечая, как расползается по его щеке пятно. –Покажи какое ты дерьмо, ударь меня! Хватит полудурка играть, ты же такое же животное как твой папаша!