— На, будет куда плакать.
— Но… — кладет она ее на колени, разглаживает и больше глаз не поднимает. — Но что же теперь делать? Звони еще!
— Весь день долбил по всем номерам. Полный игнор.
— А писал?
— Ну конечно, мне хочется поскорее от тебя избавится.
Она кусает дрожащую губу. Да, папаше не нужна, мне тоже. Нормальный такой стресс для девчонки ее возраста.
— Он объявится. Вот увидишь, он объявится. Он просто ищет меня и не может взять трубку.
— Разумеется. Завтра позвоним ему снова. Но если и завтра ничего…
— Тогда что? – она застывает, кожа на лице бледнее, делая ее похожей на невероятные красоты, приведение. – Отпустишь меня?
— Нет.
— А какой смысл меня держать здесь, если моему отцу на меня насрать?! Ведь тогда мести не получится.
— Ну, если не подойдешь ты, можно украсть Серегу.
— Серегу? Брата? Ты с ума сошел?
— На войне все средства хороши, понимаешь. Тем более Серега и сам со мной пойдет.
— Куда он пойдет с тобой?! Он тебя не знает, он кстати тоже умеет неплохо драться.
— А зачем ему драться с лучшим другом?
— Ну что за чушь! Я знаю всех его друзей, они часто приходят к нам в гости и тебя среди них не было!
— Верно. Но еще бывают лучшие друзья по сети. Знаешь, что он играет в Доту?*
— Ты ублюдок! Какой лапши ты ему навешал?
— Я? Я о себе почти ничего не говорил, а вот он снабжал меня информацией из первых рук полтора года.
— Не смей его трогать! Никогда! Он еще мальчишка!
— Такой же, каким был я, когда убили моего отца.
— Богдан, но ты пойми, твой отец, он был не таким, каким ты его помнишь.
— Да? Ну очень интересно, расскажи же, каким в твоем больном представлении был мой отец, а потом я расскажу каким был твой.
***
Богдан заврался, в том числе самому себе, а Аня сдает позиции...
Дота* - компьютерная игра
Меня от него трясет. Я никогда не хотела сделать кому – то больно, всегда старалась быть мягкой, понимающей, но сегодня меня довели. Он довел!
Я невольно сжимаю пальцы в кулак, и только режущая боль дает понять, что там остался кусочек бритвы.
Почему я взяла для нападения книгу, а не полоснула этого придурка бритвой?
И что теперь? Рассказывать ему? А потом слушать очередное вранье?
И только червячок сомнения грызет меня пол дня о его словах. Если вдруг, только вдруг слова про отца и мать окажутся правдой, только этот придурок может мне ее сказать. Отец будет все отрицать, это же очевидно.