— Ладно. Только потом не плачь, если тебе не понравится правда.
— Ха, — усмехнулся он и выдернул пробку из бутылки с громким хлопком, что – то очень долго капаясь в том углу. А потом поворачиваясь с кружками и бутылкой в руках. – Тогда предлагаю выпить за правду.
Он наливает в кружки шипящий напиток, и одну протягивает мне.
— Ты же любишь шампанское.
— Даже если люблю, это не значит, что я буду пить с тобой.
— А ты не пей со мной, а одна, — он ставит кружку на стул, который пододвигает ко мне, а сам делает глоток. – Ну давай, насыпай. Чего я еще не знаю про отца, который любил меня шестнадцать лет.
— Он может и любил тебя. – убираю лезвие и вытираю несколько капель крови о простыни. Невольно смотрю на место возле подушки, там тоже были такие же капли. – Но это не значит, что он был нормальным.
— Нормальным. А кто из нас нормальный, а?
— В стране долгое время действовала группировку, которая брала симпатичных детишек из детских домов и отправляла их в Европу. Там детей развозили по притонам, а затем продавали в пожизненное рабство. И над всем этим стоял твой отец.
— Андронов.
— Он тоже! Но твой отец был над всем этим! У него по всюду были люди, мой отец даже внедрился в эту контору, чтобы помогать деткам.
— Вот тебе по ушам-то наездили. А ничего, что твой папаша был в доле?
— Был, да! Они тогда с мамой чуть не развелись из-за этого, но мой папа помогал детям найти новый дом, что значительно уменьшало доход твоего отца. И когда все вскрылось, Ломоносов стал организатором похищения моего брата с его беременной невестой. Они и меня хотели украсть с Серегой, но не успели. Для тебя это конечно фигня, но сколько людей страдали из-за него? Это уже не говоря о том, что он любил бить женщин. Ты думаешь твоя мать просто так от него сбежала? Он ее выставил, когда она ему стала не нужна, поместил в притон с проститутками, из которого ее спас ее родной брат. Ты вообще знаешь, что у тебя есть дядя. Что он искал тебя, что он землю перерыл... – говорю все это почти на одном дыхании, пока злой как черт Богдан не поднимается, опрокидывая стул и не кричит:
— Хватит! Хватит пиздеть!
— Но я не вру! Это все правда! Правда! Твой отец был садистом, он бил своих любовниц плеткой в кровь, он торговал детьми и угрожал целым семьям. У моего отца просто не было выбора, пойми! Если бы он не убил его, то твой отец пришел бы за нами, за всеми нами.