- Спи. Где сон, где явь, забудь. Спи. Пусть тебе снится
навязанный путь. Спи...
С пальцев странника слетели зелёные искры, на миг охватили
медведя и исчезли. А через мгновение зверь обмяк и рухнул на
землю.
- Лошадь у тебя есть? – жестом освобождая державшие зверя
деревья, спросил странник нового спутника.
- Нет, – виновато откликнулся тот, неловко поднимаясь на ноги.
Глаза его зачаровано следили за творящимися чудесами. Спустя
несколько мгновений он, опомнившись, бросился выполнять поручение.
С сомнением оглянувшись по сторонам, он коснулся было небольшой
фляги на поясе. Потом, оценив, должно быть, размеры костра,
вздохнул и вытащил из-за пояса простой охотничий нож. Несколько
движений – и перед ним уже лежит аккуратно срезанный кусок дёрна.
Примерившись, юноша в несколько движений разворошил костёр,
заставив искры в безумной пляске взвиться в воздух, и принялся
засыпать огонь рыхлой землёй. Глаза же его то и дело косили на
странника и лежащего у его ног лесного хозяина.
Бросив короткий взгляд на потушенный костёр, путник
удовлетворённо кивнул.
- Говоришь, о душекрадниках заговорили три луны назад? Значит,
примерно тридцать бездушных здесь бродит... Интересно, сколько из
них люди... Ладно, давай-ка для начала найдём тебе лошадь. Без
седла ездить умеешь?
Юноша невольно вздрогнул.
- Тридцать? – не веря себе, выдохнул он. И поспешно добавил, –
Да, да, умею... Не слишком хорошо, но держаться могу. Но... Разве в
округе есть жильё?
- На ритуал разделения нужно примерно три дня. Так что за
девяносто дней получается тридцать жертв. Ну, или больше, если
обнаружили их не сразу.
Оставив спящего медведя, мужчина направился не к дороге, а,
напротив, в глубину леса.
- Жилья здесь быть не должно, если я ничего не упустил. И да, на
людях зови меня «мастер». А когда мы одни, можешь называть
Эран.
Ниари до крови прикусил губу. И, хотя он ничего не сказал, в
глазах его отчётливо был виден чудовищный вопрос: «А если и впрямь
– больше?» Сглотнув, неуверенно стиснул ладонью рукоять меча.
- Я понял, – со вздохом ответил он. А потом, бросив полный
жалости и страха взгляд на неподвижную бурую тушу, бросился
догонять странника.
Они вышли на довольно большую поляну как раз к началу восхода.
Солнце наполняло поляну светом, который казался ажурным из-за
листвы. Почти сразу же послышался топот копыт, и довольно крупный
снежно-белый жеребец, почти сразу оказавшийся рядом со странником,
принялся радостно фыркать и тыкаться мордой в его ладони.