Я уставилась на конверт долгим немигающим взглядом, силясь
угадать, кто же его послал.
Никаких родственников, с которыми мне бы хотелось вести
переписку, у меня нет. И крайне маловероятно, что там может быть
весть о внезапно свалившемся на меня наследстве. Да и на что я буду
тратить деньги в своей глуши?
Наверно, если ведьма прилагает такие усилия, то это может
означать только одно…
…она не хочет получать всякие письма. Особенно принесенные
ветром.
Конверт отправился в горящий камин нераспечатанным. Жадное пламя
пожирало бумагу, как изголодавшийся гурман редкий деликатес.
С чувством выполненного долга я уселась в кресло, открыла
трактат «О сущности всего несущественного» и приготовилась
погрузиться в чтение.
— Ксенофонт, — окликнула я кота, — может, нам имеет смысл
переехать в башню на зиму?
И сама же себе ответила:
— Хотя башня слишком уж волшебное место, ты не находишь? Кто
знает, какие секреты вместе со скелетами старикан хранил в своих
шкафах.
— Тебе совсем неинтересно, что было в письме? — раздался
голос.
Не подумайте ничего дурного, кот не говорит, в этом отношении он
вполне соответствует стандартам.
— Нет, — ответила я, перелистнув страницу.
— А если это было что-то важное?
— Замолчи, — беззлобно огрызнулась я.
— Я и так молчу целыми днями. Это невыносимо!
Тут мне пришлось отложить книгу и посмотреть на каминную
полку.
— Потому что табакеркам не положено разговаривать. В моем доме
мы будем соблюдать приличия.
— Зловредная ведьма! Тебе прекрасно известно, что я
могущественный дух, заточенный в эту мерзкую коробку.
— Пффф! — выдохнула я. — Не такой уж и могущественный, раз
заточили. И давай я сразу напомню, чтобы ты не тратил свое
красноречие напрасно: нет, нет и еще раз нет, я не собираюсь тебя
освобождать.
— Ну хорошо, не освобождай. Но мы же можем побеседовать просто
по-человечески?
— Ты же не человек.
— Нет в тебе душевности. — Табакерка вздохнула и слегка
дрогнула. — И любопытства ноль. Любая ведьма на твоем месте
заглянула бы внутрь.
Табакерка на каминной полке осталась от прошлой владелицы
домика. Я не стала ее убирать, поскольку это была искусно
выполненная вещица. Признаться, мне нравились крошечные львиные
лапы и причудливые узоры из разноцветной эмали — одно удовольствие
смотреть. Вот только дух, что в ней обитал, был чрезмерно
говорлив.