Тем не менее, сердце тут же сжалось от сожаления о бездумно
потраченной гранате – все же ее можно было бы использовать более
удачно! Однако сделанного не воротишь и, буквально зарычав от боли
– после второго броска бицепс заныл уже совсем сильно, а на
гимнастерке над повязкой проступила свежая кровь – хватаюсь за СВТ.
Ну, сейчас я вам покажу, твари…
«Твари», правда, не очень хотят быть легкой мишенью, перемещаясь
стремительно, короткими бросками, так и норовя уйти с линии
прицеливания – а еще они очень плотно бьют в ответ. Пока, правда,
не по мне, а по пулеметчикам нашего отделения, уже несколько секунд
прижимающих врага плотным огнем «дегтярева» и трофейного МГ.
Неожиданно в поле зрения попадает немец, привставший для броска
«колотушки». Он развернут ко мне лицом и залег всего метрах в
пятидесяти от окопа. Чересчур поспешно, суетясь и от того теряя
лишнее время, я направляю в его сторону самозарядку и прицеливаюсь.
Но перед выстрелом делаю паузу – враг уже метнул гранату, уже
практически распластался на земле… И в этот миг целик ровно
сходится с мушкой, скрестившись на груди фрица.
Мягко тяну за спуск…
Выстрел прогремел одновременно со взрывом гранаты, которую
немчура, кстати, бросал в мою ячейку. Она не долетела буквально
метров пять до окопа, и я успел увидеть, как дернулся от попадания
немец прежде, чем нырнул вниз, а по брустверу стегнули осколки.
Сердце бешено бьется в груди – толи от страха, толи от восторга.
В любом случае, я уложил выстрел в цель, сумел попасть во врага – а
значит, что и того унтера (как назвал его Нежельский) я поразил
сам, без всяких бонусов от игра.
Я. Сам. Выстрелил. И. Уничтожил. Врага! Дома со мной такого
никогда не было, я заступался за себя в крайних случаях, стараясь с
детства избегать драк – а тут на тебе. Выходит, живет во мне что-то
такое… боевое. И незнакомое самому себе.
Воодушевленный успехом, вновь приподнимаюсь над бруствером,
вновь выбираю цель, вновь жму на спуск… И слышу лишь какой-то
посторонний щелчок. По дурости нажимаю на спуск второй раз – тот же
результат. И только после я вновь ныряю на дно окопа – но теперь
весь восторг мгновенно подавляет первобытный ужас от осознания
собственной беспомощности. Винтовка заела, винтовку заклинило – со
«светкой» такое бывает довольно часто еще и потому, что она очень
восприимчива к загрязнению. Не знаю, что именно случилось с
самозарядкой, зато прекрасно осознаю другое – самому ее не
починить. Тело начинает буквально трясти, в легких уже не хватает
воздуха…