- Герцоги Керленские? Родители леди Аннелоры? – словно очнувшись
от сна, Аделаида кивнула мне на второй прибор. - Присоединяйтесь,
Камилл, омлет стынет. Надеюсь, я высказала достаточно дурного
настроения, чтобы позавтракать в вашей компании.
Поблагодарив герцогиню, я сел за стол и ответил на первый
вопрос:
- Его Величество решил лично сообщить печальную весть
супругам.
Аделаида внимательно посмотрела на зажатый в руке кусочек
печенья, вздохнула и посмотрела мне в глаза:
- Я приходила к леди Аннелоре, когда мы ехали в столицу.
Я поперхнулся глотком чая. Да, Ини мне сказала, но о чем они
говорили? А самое главное - какое решение приняла герцогиня и
наследница престола в результате этого разговора?
Леди Аделаида по-прежнему смотрела на печенье:
- Она сказала, что я должна признаться тебе в своих чувствах… -
Делла покраснела и перевела взгляд в тарелку. - А еще не спешить,
потому что многое в жизни может поменяться. Она была права,
понимаешь? – Аделаида подняла на меня свои потрясающие синие глаза
и неожиданно всхлипнула: - Сейчас, когда ее нет, я опять стала
первой наследницей и не могу даже мечтать о браке с тобой!
Слезы потекли по ее прекрасному лицу, и я не удержался – со
звоном отодвинул посуду, вставая из-за стола. Шаг вперед, удар об
угол, сцепив зубы, я подхватил Деллу на руки. Она слабо вскрикнула
и прижалась к моему плечу.
Придерживая драгоценную добычу, я сел на диван, прижимая любимую
к сердцу:
- Делла, моя нежная, трепетная, любимая…- прижав девушку ближе,
я вдохнул тонкий цветочный аромат ее волос и кожи. - Я тоже говорил
с Ини в охотничьем домике Вестов.
Аделаида трепыхнулась и, подняв лицо, уставилась в мои
глаза:
- Что? Что она тебе сказала? – В интонации девушки слышалась
паника и надежда?
- Она сказала, что я дурак, - повинился я. - Посоветовала
дождаться королевской свадьбы и просить твоей руки тайно, упирая на
то, что ты слишком ценный приз для иностранных держав.
- Кам… - Рука Аделаиды неожиданно мягко прижалась к моей щеке. -
Она права. Если дяде станет лучше, мы сможем просить о браке.
Именно потому, что теперь я первая наследница. Меня невыгодно
отдавать куда-то еще.
Я перехватил ее горячую ладошку и прижался к ней губами.
Удивительно, как эта, в сущности одинокая девочка, напомнила мне
меня самого. А еще в моей груди росло желание защищать и оберегать
ее от всех бед. Хрупкая нежность поднималась в сердце с каждым
взглядом на нее.