Вепрь раздувал ноздри и валил прямо
на меня. Из его пасти торчали клыки, которые длиной превосходили
мой засапожник. И зверь этот был гораздо больше, чем те туши,
которые приносили охотники. Видимо, успел разожраться за лето.
Не знаю, как я разглядел это в
темноте, но умудрился. А еще я сумел понять, что копье в руках было
только у меня, потому что я метал первым. Игнат только наклонился
за своим, парни же вообще, будто забыли об этом, наблюдая за
результатами наших бросков.
И тогда я сделал единственное, что
мог: шагнул вперед, прикрывая собой не успевших приготовиться
парней. Выставил копье на уровне своего бедра, древком уперев его в
землю, широко расставил ноги, наклонился, и принялся молиться
Красному Тельцу, чтобы выдержать, не дрогнуть, и тем более не
упасть на землю. Потому что тогда мне конец. Затопчет.
Головой я понимал, что все это
уложилось в пару биений сердца, но мне казалось, что прошла целая
вечность. Упругий удар бросил меня назад, когда наконечник рогатины
вошел в грудь секача. Я уперся ногами в землю, а обеими руками изо
всех сил сжал древко. Вепрь упрямо рвался вперед, несмотря на
сулицу в брюхе и две ладони острого железа в груди.
Только бы не упасть.
Справа возник Игнат, размахнулся и
всадил рогатину под лопатку кабана, навалился на нее
проворачиваясь, но даже тогда тварь продолжала напирать. Я тоже
попытался провернуть древко в руках, чтобы задеть сердце и добить
уже так упорно цепляющегося за жизнь зверя.
Глаза вепря остекленели, из раскрытой
пасти хлынула кровь. Визг прекратился.
Старик качнул рогатину, и кабан,
наконец, сдался, повалился на бок, затих и перестал дышать.
Наступила тишина, которая ударила по ушам сильнее, чем все
предыдущие звуки. Игнат уперся ногой в мощную спину и резким
движением выдернул рогатину. Я же просто бросил свою, отшатнулся в
сторону и закрыл руками голову.
Я понимал, что оказался на волосок от
смерти, но окончательно это до меня дошло только сейчас. И тогда
меня накрыло волной ужаса, такого, что хотелось развернуться и
сбежать, запереться в избе и никогда больше из нее не выходить.
Во второй раз в жизни я оказался на
волоске от смерти, и во второй раз меня спас старик.
- Сука! – заорал я, скорее пытаясь
справиться со страхом. – Твою мать!
Игнат понимающе посмотрел на меня,
выдернул и мою рогатину из туши секача, воткнул ее в землю.