- Закончили уже? - спросил Игнат. -
Ну и отлично. Пашка молодец, что удар сдержал, его еще расспросить
надо будет. Мало ли, вдруг у банды ухоронка есть где-нибудь в лесу.
Кстати, как добычу делить будем?
Обращался он будто бы ко всем, но
явно намекал на то, что решение принять должен именно я. Но почему?
Во второй раз уже за сегодня: сначала обязанности распределял,
теперь вот трофеи… И в первый раз парни перечить не стали, а
сейчас? Ведь и обидеть нельзя никого...
- Я думаю, - прохрипел я все еще не
восстановившимся голосом. - Что ты, Игнат, должен забрать все у
лучника, и у того, которого взяли живьем. Ромка - с того, которого
он ткнул горящей головней. Если бы не это, то он наверняка Пашку бы
достал. Павел - ты возьми все, что на том, которого ты первым
зарубил. Ну а я с главаря.
С одной стороны, я забирал себе самое
ценное, ведь одна только воинская куртка, которую носил лидер
ватажки, очень дорого стоила. Пусть даже она сейчас в крови, но
можно будет отстирать все в ручье, пока не запеклась. А еще меч.
Хоть у меня и были сомнения в его качестве, но это все равно был
настоящий меч, а не охотничий тесак, как у остальных: без гарды, с
односторонней заточкой и совершенно непригодный для колющих
ударов.
А с другой – каждый получал имущество
того, кого убил. Ну или поспособствовал в убийстве, как в случае с
Ромкой. Уж, если это не справедливость, тогда я не знаю, что это
такое.
- Согласен, - выдохнул Пашка и снова
радостно заулыбался. - Если б не Игнат, мы сейчас в лучшем случае
шли отсюда лесом, а скорее всего, мертвыми лежали бы. И если б не
Ромка, то этот меня точно достал бы. Ну а главаря ты сам
завалил.
Ромка, как обычно, ничего не сказал.
Игнат же кивнул и посмотрел на меня с явным одобрением. И я был
уверен, что оно вовсе не связано с тем, что львиная доля добычи
оказалась в его собственности. Похоже, мне удалось сделать все
правильно.
Игнат подошел к связанному
разбойнику, все так же держа в руках мех с водой. Сначала я
подумал, было, что старик окатит мужика, дабы привести его в себя,
но он только ткнул бандита в раненое бедро.
Тот дернулся и попытался закричать,
но засунутая глубоко в рот свернутая тряпка не дала ему этого
сделать. Впрочем, ватажник быстро затих, похоже, осознав в какую
ситуацию угодил. Четверо из его дружков уже лежали обобранными
трупами посреди поляны, а о судьбе остальных он ничего не знал. А
даже если с ними все было в порядке, то рассчитывать на их помощь
не приходилось.