… Апрельское утро пообещало пасмурь и бесконечный дождь. И
опущенные глаза людей, которые стараются пробежать быстрей, чем
обычно, не застревая на странных ощущениях, которые могут заставить
их подойти к незнакомому человеку.
Он натянул джинсы, джемпер, ботинки и куртку с капюшоном,
который тут же надвинул на глаза, уже укрытые очками. Зонта брать
не стал.
Инстинктивно подняв плечи, сунув руки в карманы куртки, он,
ссутулясь, шагал по улице, легко обходя спешащих людей.
Впечатление города и недолгой, шаткой свободы.
Несмолкаемый гул, сплетённый из гудения транспорта, гомона
прохожих, стука воды с крыш по гулким карнизам…
Прохладный сырой воздух, насыщенный запахами мокрого асфальта,
камня и бензиновых паров…
Высокие здания, широкие площади.
Гризайлевые фигуры, мелькающие мимо и смазанные странным дождём,
больше похожим на туман, слишком крупные капли которого провисли в
воздухе и облепляют кожу... И болезненно замирающее сердце, когда
кажется, что вот-вот к нему подойдут.
Порой ему казалось, что за ним следят. Но он, сжав зубы, не
оборачивался, понимая, что это самовнушение.
… Он возвращался домой, когда на каменных ступенях остановки,
мимо которой проходил, оступилась какая-то старушка, а потом из её
рук вылетела трость.
Женщина была близко от него – и он машинально шагнул ей помочь.
Убедившись, что она устоит на ногах и без опоры, бросился за
тростью, которая, подпрыгивая с одной ступени на другую, покатилась
к дороге и шлёпнулась прямо к колёсам подъехавшей маршрутки – ладно
хоть катнулась к бордюру. Подняв палку из грязи – вода здесь, слава
Богу, бурлила к решётке слива, – он машинально вытянул руку
встряхнуть её от грязи и воды. И замер, приглядываясь. Такого он
ещё никогда не видел. Трость оказалась раритетной – даже на его
дилетантский взгляд. Мало того – украшена смутными резными узорами
по всей длине, так ещё и мягко изогнутая рукоять, очень удобная в
ладони, заканчивалась изящной миниатюрой – стилизованным чёрным
черепом.
Трость так зачаровала, что он не сразу опомнился. А потом пошёл
к старушке. Ругая себя спустя секунды, когда сначала отдал трость,
а потом непроизвольно (воспитание, чёрт бы его!..) подал старушке
руку, помогая крепче встать на ноги и уйти с опасных для неё
ступеней. Слишком близкий контакт. Он отвык от такого… Но утешал
себя, что вот сейчас уйдёт и она так и не взглянет ему в глаза.