– Мир вашему дому, хозяева! Принимайте гостей!
В глубине тут же что-то мягко стукнуло.
– О! Еще гости! – произнес голос совершенно неопределенного
пола.
Тут же в коридор высунулась слегка всклокоченная голова.
– Здрассьте! На концерт? – мы энергично закивали. Я почему-то
уже был уверен, что никто не попросит показать заветные флаера. –
Отлично! Быстрее раздевайтесь, уже скоро начнут!
Голова исчезла, но резко вернулась обратно.
– Что пить будете?
– А что нальют! – я уже совсем расслабился и включил ролевую
модель кухонной тусовки.
– Тогда коньяк. А даме?
«Чистый спирт», – сидело у меня на языке, но «любимая женщина»
опередила:
– Вина. Красного.
Мы разоблачались, и меня, впервые за день, наполнило ожидание
чего-то радостного. Казалось, будто я попал на интеллигентскую
тусовку совковых времен где-нибудь на партийной даче. Где только и
можно было спокойно послушать битлов, поговорить о Кафке и Маркесе,
полистать эмигрантскую прозу. Нет, я сам на таком не был, но отец о
подобных «тусовках» рассказывал. Вокруг всё напоминало об этих
рассказах: обилие дерева в декоре, нелепое сочетание простоты и
шика, манящие отовсюду книжные полки. Мы повернули направо и попали
в огромную гостиную, разгороженную на зоны толстыми опорными
столбами (деревянными, конечно!) и воздушными этажерками. На них
красовались разные диковины и, опять же, книги. В центральной части
на многочисленных креслах, табуретах пуфиках, просто на ковре
сидели, полулежали и откровенно валялись почти три десятка самых
разных людей. В углу что-то подтягивали, подключали, настраивали
четверо смурных музыкантов.
Практически волшебным образом в моей руке оказался прохладный
коньячный бокал, в котором тихо плескалось. Я втянул аромат: пахло
большим количеством звезд. Люди лениво, но приветливо помахивали
нам свободными конечностями. Мы в ответ раскланялись, я нашел
глазами свободный пятачок и повлек свою спутницу к цели. В особняке
царил слабый теплый свет, где-то очень тихо поигрывал лаунж,
перебиваемый гулом тихих бесед. Я уже просто тащился от атмосферы.
Судя по всему, кругом нас тоже были гости, многие, как и мы, явно
впервые здесь – это легко просчитывалось по взглядам, по поведению.
Уверен, что я выглядел также, но себя трудно объективно оценить.
Наблюдатель всегда должен находиться вне исследуемой системы.