Мэри взяла веревку, и умело, явно не в первый раз, начала
связывать Грега, а я устремился в подвал, но все никак не мог в
темноте найти цепи. И вдруг, услышав голоса, замер во тьме. Одно из
вентиляционных отверстий подвала уходило в кухню, и я, пусть и
плохо, но слышал, что там происходило.
− Мэри, я хочу…
− Заткнись, не сейчас.
− У меня в кармане. Вы-вытащи, дай понюхать. Их запахи. Я хочу…
Нужно добавить к ним его. Я хочу Джонни, отдай мне его. И я
подчинюсь вновь!
− Нет.
− Отдай мне его!
− Нет, ублюдок, ты его не тронешь.
− Я тебе больше не слуга, а он никому не нужен, он не Камора, –
тихо прошипел смутно знакомый, елейный голос, похожий на голос
Грегори. – Он нежный, вкусный, мягкий, не владеющий, отдай его!
− Нет, − твердо ответила ему женщина,− На, нюхай свою мерзость и
успокойся. Через пару дней отпущу тебя на охоту.
− Нет, Мэри, – рассмеялось существо. – Моя голова теперь только
моя, и я хочу этого мальчика. Либо ты его мне отдашь прямо сейчас,
либо я сам возьму чего желаю!
− Сейчас посмотрим, скинул ли ты печать, но Джонни ты получишь
только через мой труп, − холодно усмехнулась Мэрилин и наступила
тишина.
Все, мне пора возвращаться, что нужно я уже услышал, осталось
лишь решить, как действовать.
Я взвел курок своего револьвера, и оставив цепи в подвале,
словно кошка, не издавая ни единого скрипа, пошел на кухню. Не все
мне было ясно, но одно было совершенно точно, я и Тера в
опасности.
В слабо освещенной кухне практически ничего не изменилось,
Грегор сидел за стулом, туго связанный, а вот Мэрилин, положив ему
руку на голову, неразборчиво шептала какие-то слова, от каждого из
которых Грегори потряхивало.
− Нет, ты не имеешь права на свободу, – шептала уже более
разборчиво Мэрилин напряженным голосом. − Ты моя игрушка, никакой
тебе свободы, псих. Я тебя спасла от петли, и впредь ты мой раб
навеки.
Я с ужасом смотрел на них, мой револьвер целился то в голову
Мэрилин то в Грегори. Во тьме коридора меня не было видать этим
странным похитителям.
− Нет, крошка, – вдруг хрипло и как-то иначе, с непонятной
интонацией проговорил Грегори. – Я свободен, и я хочу мальчика, а
тебе пора умереть, сука!
Время словно остановилось, я видел из тьмы как напрягаются
мускулы безумца, как рвутся, словно перегнившие нитки, прочные
веревки, как на красивом лице черноволосой красавицы отображается
ужас. Она потеряла контроль над своей опасной игрушкой, и вот
огромный кулак встречается с головой. Я смотрел как мнется ее нос,
как хрустят кости и как ее уже мертвое тело летит в стену и с
глухим стуком падает на половицы. Как огромная спина Грегори
медленно разворачивается ко мне, и я вижу радостный оскал зверя,
что получил свободу, как сияют безумием его глаза, в которых я и
раньше видел этот пугающий блеск, но не такой силы, и сейчас он был
без хозяйки.