Тяжело
вздохнув, староста пробормотал:
- Ладно,
поговорим и сами решайте, что там случилось... Эй, Марфа, где тебя
опять носит? Позови нашу бедову девку! Чтоб одна нога там, а вторая
здесь!
Через пару
минут перед мужиками появилась заплаканная девчонка. Он застыла
посередине комнаты с низко склоненной головой, так что собравшиеся
видели лишь ее макушку.
- Давай,
Танька, рассказывай панам, как все было, - угрюмо проговорил
Степан. Что все как на духу, а то опять ремня у меня получишь!
Говори, не молчи!
Девочка
робко подняла голову и большими глазами уставилась на
гостей.
- Я к
бабуле шла, - дрожащим голосом начала она. - Я к ней кажную субботу
хожу прибираться... Иду я через Зиновий лужок, где буренку нашу в
прошлом годе волки задрали. Иду, значит-ча, по дороге...
- Хватит
тары-бары разводить! - рявкнул старик на съёжившуюся от испуга
девочку. - Говори по делу! Что случилось!
- Немчины
ко мне пристали! - внезапно разрыдалась она. - Двое... Лаялись они,
лаялись, да полезли ко мне.
Мужики
как-то странно переглянулись. Дело принимало опасный оборот,
грозящий в случае огласки смертельной опасностью не только для
семьи девочки, но и для всей деревне.
- Руки свои
растопырили и идут на меня, - продолжала плакать она, размазывая
кулачками слезы по лицу. - А я к дубу прижалась и плакать начала! А
толстый такой...
- Подожди,
деточка, - прервал ее один из сидевших. - Панове, нехорошее это
дело — смердит оно плохо! Я не в обиде буду, если кто встанет
сейчас и уйдет до хаты. О детках своих лучше
подумайте...
- Ты что,
Михей, совсем нас за иродов держишь! - вспылил его сосед. - Детки,
детки... У всех у нас детки и что теперь сидеть и молчать! Сегодня
у Степана внучку ссильничают, завтра у меня, а потом и к тебе
заявятся! Давай, Татьяна, рассказывай, что дальше было. Куда
немчура то делась?
- Боженька
мне помог, - тихо прошептала она, перекрестившись на образа. -
Боженька этих поганных от меня отвел! Дубу повелел он защитить
меня, что тот и исполнил.
- Вот,
панове, это она и твердит цельный вечер, - тоже перекрестившись
кивнул староста. - Я её и так и эдак спрашиваю, а она все свое
талдычет — Боженька ей помог, Боженька от беды спас! Дочка, мать
её, покойница, царство ей небесное, набожная шибко была! Вот и
внучка тоже туды подалась.
- Ты,
дочка, не спеши, - подошел к девочке Михей и разгладил ее волосы,
непослушными прядями спадавшими на лицо. - Поплачь, поплачь! Нету
больше этих иродов! Нету. Боженька их всех прибрал к себе. А как,
говоришь, дуб-то помог тебе?