Никакого оцепления, действительно не
оказалось. По периметру довольно крупного села были обнаружены лишь
несколько патрулей, которые оседлали единственную
дорогу.
- Смотри-ка, глазастый, - буркнул
капитан, высматривая двух приткнувшихся возле пулемета немцев. -
Точно, ведь село почти не прикрыто. Странно, как-то это все...
Оружие испытывают, а охраны практически и нет! У нас бы за такое
разгильдяйство точно головы полетели, а тут смотри-ка, пусто! Вот,
черт! Куда прешь! Абай! Абай!
Возле покосившегося забора какой-то
потемневшей халупы врач принялся с диким энтузиазмом отрывать
длинную доску.
- Убью! - прошипел капитан, с ужасом
наблюдая за расположившимся метрах в ста немцами. - Урод! Сказал,
ведь, ни звука! Ну, какого черта тебе там понадобилось!?
Пистолет словно живой сам прыгнул ему
в руку. Распластавшись, он осторожно пополз в сторону патруля. «Вот
падла! - раскаленными молоточками билось в его мозгу. - Только бы
не услышали! Только бы не услышали! Услышат и все, хана! Тут
дистанция аховая, дошколенок не промахнется... Убью,
падлу!».
У края дома, от которого до немцев
было рукой подать, капитан услышал какой-то приглушенный звук и
сразу же обернулся. Глаза успели поймать лишь смазанный силуэт,
исчезнувший в том самом месте, где с таким неистовством ломал забор
врач.
- Все, амба, обнаружили! - прошептал
он и, позабыв про осторожность,сиганул через кучу дров.
Оказавшись во дворе, он уже не
скрываясь ломанулся в сторону своих товарищей.
- Командир, командир, все в порядке, -
среагировал на перекошенное от злости лицо капитана Абай. - Я
успокоил его. Хорошо далеко не ушел.
Возле невысокого шалаша, скрывавшего
погреб, на корточках сидел весь его новоиспеченный отряд. Правда,
как сразу же отметил наметанный глаз командира, один все же не
сидел, а лежал. Врач лежал, широко раскинув руки словно
пловец.
- Вот, гнида, чуть все не погубил, -
ни как не мог успокоиться разведчик. - Старшина, плесни-ка на него
воды немного, послушать хочу … И связать надо, а то рыпнется,
пристрелить придется.
Несколько капель воды, упавшие на лицо
врача, оказали на него просто магическое действие. Он сразу же
открыл круглые от боли глаза и застонал.
- Рот, рот, ему закройте! - рукав
чей-то рубахи сразу же запихнули ему рот. - Заорет ведь!
- Что же ты, дорогой Карл Генрихович,
так плохо себя ведешь? - склонился над ним капитан. - Нехорошо!
Говоришь, что русак, а сам к немцам хотел бежать...