- Товарищ майор, да что с ним
говорить? - вклинился в монолог Сергей, ненавидящим взглядом
впившись в связанного. - Шлепнуть его и все дела! Он же нас немцам
сдать хотел.
Медик побагровел, а его и без того
круглые глаза норовили совсем выскочить из орбит. Он в отчаянии
мотал головой и издавал просительные мычащие звуки.
- Только тихо и по порядку, - капитан
приложил палец к губам. - Не обмани меня, Карл
Генрихович.
Несколько секунд врач быстро как рыба,
выброшенная на сушу, глотал воздух.
- Я же свой, советский..., -
жалостливо бормотал он, бегая глазами. - Вы что?
- Вот же гад! - коротко, почти без
замаха, старшина ударил его по лицу. - Свой, советский? Да твоего
стука по забору только глухие не слушали!Гнида, ты, а не свой,
советский! Понял!
- Это какое-тол недоразумение... Я же
за баллоном полез, - шевеля разбитыми губами, шептал врач. - Там,
за забором, баллон лежал с какими-то надписями. Надо было лишь
прочитать, что там написано. Вы понимаете, я же хотел подойти
поближе?!
Разведчик с силой провел ладонью по
лицу и с чувством выругался. Потом развернулся и скрылся в
траве.
- Этот что ли? - бросил он что-то
блестящее к ногам врача, когда вернулся. - Вон там надписи
какие-то... Читай, наука, пока не шлепнули, как
дезертира!
Пока врач разбирал немецкий шрифт, все
молчали, стараясь не смотреть на друг на друга. Наконец, тишину
прервал шепелявый голос.
- Это, несомненно, кислород, -
блестящий баллон в крупных ладонях доктора выглядел эдаким
недоросшим поросенком, которого оценивали покупатели. - Вот
маркировка. Доставлен со складов кригсмарине. Он достаточно свежий
и судя по манометру использован почти полностью.
- И? - не выдержал капитан.
- Находка таких баллонов определенно
говорит в пользу версии об испытании химического оружия. Однако,
это лишь один из кирпичиков... Нужно больше сведений!
Андрей продолжал бежать в полной
темноте. Абсолютная чернота, чернильная, она окружала его со всех
сторон. Временами, она приобретала просто осязаемую форму, плотно
обволакивая его тело.
- Андрюшечка! Сыночек! - лился голос,
время от времени прерываясь всхлипами. - Где же ты?! Нету моих сил
больше терпеть это?
Столь родной голос словно острый нож
вонзался в его сердце. Сильная жалящая боль скручивала
его...
- Мама, тута я! - через силу кричал он
в ответ. - Здесь! Я иду к тебе!