Он улыбался! Улыбался по настоящему,
когда не обязательно приподнимать вверх уголки губ и слегка сужать
глаза... Андрею было хорошо! Он вновь переживал кусочек своего
детства — одно из самых приятных его воспоминаний. Лес тоже это
видел и воспринимал... Но не понимал! Череда этих образов, ярких и
сочных, для него оставались лишь механически усвоенной информацией.
Он добросовестно это принял, запомнил, пропустил через себя, но все
без толку! Возникало непонимание! Противоречие! Образы, обычные и
знакомые для него образы, не соответствовали таким бурным
эмоциям!
Откуда столько теплоты, мягкости и
спокойствия? Почему образ скрипучего и искрящегося на солнце снега
будил у человека такие удивительный чувства? А слегка кислый запах
старой овчины, из которой был сшит полушубок, чем он так дорог ему?
Сознание Леса путалось... Рациональность, как неотъемлемое правило
любого действия, сбоило и могло дать ответа на все эти
вопросы!
Далекое детство сменилось юностью.
«Парное молоко... Вкусно. Пенки, - новый, еще более бурный шквал
эмоций накрыл Андрей и Лес. - Мама!». Отворилась потемневшая дверь
и, пригибаясь, вошла стройная женщина. В ее руках был небольшой
глиняный кувшин, накрытый льняной тканью. «Буренку только подоили,
- толстый и влажной нос мягко ударился об его ладони и осторожно
стал давить. - Вкусное молочко». Кувшин уже стоял на столе. Ткань
лежала рядом, аккуратно сложенная треугольником. Стенки были
теплыми, и приятно грели ладони... В нос ударил аромат парного
молока... Подперев подбородок, женщина смотрела прямо на него. Еще
молодое лицо... Вокруг глаз небольшие морщинки... Она улыбалась!
«Мама, - Андрея «накрыло». - Где сейчас моя мама? Что с
ней?».
Все это тоже впитал Лес, но вновь не
было ясности... По огромной корневой системе, пронизывающей сотни
гектаров старого леса, стремительно пролетали разряды. Они
сплетались в немыслимые узоры, выдавая новые все более мощные
импульсы... Новая информация, словно механизмы в огромной машине,
вновь и вновь сталкивалась друг с другом, потом разбиралась до
самых мельчайших элементов...
В нем все бурлило и клокотало! Зимний
лес — цельный образ, где сплелись сотни и тысячи моментов,
разбирался, словно игрушка в детском конструкторе. Элемент за
элементом, деталь за деталью... Образ зимнего леса сменился
видением деревьев, потом веток, коры, наконец, появились крошечные
почки, какие-то орешки. Резкий импульс и все началось по новой!
Огромный сугроб превратился медленно падающий снег, который
сменился одной большой и геометрически правильной
снежинкой...