— М-мы боимся, г-господин, — проблеял один из них.
— Тогда вы умнее вашего мёртвого главаря. Ответите на пару
вопросов, и я уйду, оставив вас живыми. Даю слово адепта.
— С-согласны, В-владыка!
— Почему-то я не сомневался. А интересует меня вот что. Шесть
лет назад тут проезжал один человек, вы могли его видеть…
Расспросив разбойников, адепт задумчиво вцепился тонкими
пальцами в подбородок. То что он узнал давало смутные намёки о
направление, в котором ему стоило искать свою цель, чтобы выполнить
клятву. И если это правда… тогда многое становилось понятным.
Шевельнув указательным пальцем, Владыка сотворил в воздухе
тонкие, как спицы, ледяные иглы, пронзившие стопы разбойников, от
чего те с криками упали на землю.
Северянин развернулся в сторону поваленного дерева,
преградившему ему путь, и одним мощным ударом кулака в возникшей на
миг ледяной перчатке развалил его на щепки.
Ошеломляющая мощь. Когда люди говорят об адептах, многие не
осознают, насколько далеко сильнейшие из них ушли от обычных
смертных, какая пропасть лежит между ними. И хорошо, что не
осознают, ведь стоит им наконец раскрыть зажмуренные в
благоразумном страхе глаза, и они поседеют от ужаса, что живут
рядом с этими монстрами в людском обличье и ходят с ними по одним
улицам.
Раны разбойников на ногах не были опасными, но очень
неприятными. Коварный удар рассёк сухожилия, и теперь те не могли
сделать ни шагу.
— Т-ты дал слово! — возопил один из них, вращая глазами от
боли.
— И я его сдержал. Ведь вы же ещё живы, разве нет? — губы
мужчины слегка дрогнули, сложившись в краткую улыбку. — Правда, не
думаю, что это надолго. Лес — место опасное. Кто знает, что за
твари тут водятся?
Под аккомпанемент проклятий со стороны разбойников, северянин
засунул два пальца в рот и залихватски свистнул, после чего,
раздвигая листву, к нему подошла его лошадка, уткнувшись тёплым
носов в плечо. Погладив спутавшуюся гриву, адепт запрыгну в седло и
умчался вперёд, растворившись в темноте.
* * *
Луна скрывалась за тучами, и только алый свет Афира падал на
землю. В его лучах всё приобретало зловещий оттенок, и в эту ночь
на небосклоне не было Зирабэль, способной своим изумрудным светом
смягчить горечь любимого. Старики бают, в такие ночи творится
худшее зло, порядочному человеку следует оставаться дома, с семьей,
наглухо закрыв ставни ворот.