Ещё мальчик постарался заготовить солидный запас дров, насовав
их в пещеру, даже рядышком с ней сделал навес, складировав туда
оставшиеся палки. От всех этих, безусловно полезных, вещей,
находиться внутри пещеры человеку с чувствительным обонянием,
каковым был Ларс, было одним сплошным мучением. Запахи дерева и
пожухшей листвы смешивались с вонью от шкур, и это было ужасно.
Зато, когда ударили серьёзные холода, он не мог нарадоваться своей
запасливости. Ларс чувствовал себя натуральным хоббитом в бюджетной
норке.
К зиме он натаскал себе медку, разорив все соседние ульи, за что
был нещадно жален. Засушив собранные грибы, он помолился Семерым,
чтобы среди них не затесались ядовитые. Различать их мальчик умел
слабо. Так же в пещере покоился серьёзный запас орехов. Мальчик
жалел, что не имел соли, дабы иметь возможность заготовить
мясо.
Тихой сапой, наступила зима. Она была достаточно мягкой, но зима
есть зима. На несколько месяцев ударили холода, всё вокруг завалило
снегом.
Ларс редко выходил из пещеры, по долгу охотясь за попрятавшейся
дичью. Хитрые зверьки скинули свои шубки, заменив на белые, и их
было трудно заметить на фоне снега. Иногда Ларс не ловил никого, и
ему приходилось давиться орехами с мёдом, да похлёбкой из грибов.
Зато, ему не было нужды ходить за водой к реке. Достаточно набрать
полный котелок белоснежного снега, да растопить на поленьях.
Мальчик предусмотрительно разводил костёр возле входа в пещеру, на
камнях, фактически уже не в самой пещере, а в пристройке. Он убирал
сверху пристройки специально сделанную крышку, так что дым улетал в
небо, а не заполонял пещеру. Таким образом выходило мало тепла для
отопления, к сожалению. Но задохнуться Ларс хотел ещё меньше, чем
замёрзнуть.
По вечерам он засыпал под звуки потрескивания костра, кутаясь в
шкуры. В такие моменты он бездумно вертел в руках драконий амулет,
вглядываясь в зелёные искорки глаз.
Пролетела зима, а следом ещё две.
Ларс рос, стремительно вытягиваясь. Ростом он действительно
пошёл не в родню со стороны мамы. Но и не такой коренастый как дед,
разворот плеч был средним, несмотря на все тренировки мальчика. Он
не забрасывал упражнения с мечом, и уже был способен часами махать
им, пока не устанет. К тому же, он рос, и постепенно кажущийся
огромным в шесть лет меч, стал девятилетнему мальчику просто
большим. Усложнив себе задание, Ларс стал пробовать сражаться одной
рукой, чередуя правую и левую. От рождения он был левшой, и
старался не забывать тренировать правую.