Так или иначе, спустя примерно
полтора-два часа и десяток газет, я в общих чертах знал все, что
полагается знать шестнадцатилетнему оболтусу, кое-как осилившему
несколько классов в Императорском правоведческом лицее. Память
восстанавливалась. Пусть обрывками, поверхностно и скорее на уровне
привычек и рефлексов, чем вникая в суть – но все же.
Едва ли в ближайшее время придется
демонстрировать что-то по-настоящему сложное – зато в базовых
вопросах нравов, этикета и общепринятых норм я не ошибусь. И уж
точно не перепутаю «ваше благородие» ни с «сиятельством», ни со
«светлостью», ни уж тем более с «Императорским величеством». Без
труда обращусь к любому из них по всем правилам. И – если придется
– сделаю это на английском и французском.
Некоторые вещи в мою голову, к
счастью, вбили намертво. Все-таки дворянское происхождение
подразумевает некоторое количество обязанностей. Помимо привилегий,
прав, вольностей и древнего дара, поднявшего аристократию над
простыми смертными на немыслимую высоту.
Впрочем, в моей памяти родовая магия
оказалась чем-то труднопостижимым, далеким таинством не для всех.
Почти незнакомым, непонятным – а поэтому скорее опасным, чем
привлекательным… А ведь я вполне мог научиться чему-то стоящему –
раз уж почувствовал, как Ольга Михайловна просвечивает меня одним
лишь взглядом.
Но почему?! Кто в своем уме отказался
бы от подобного – будь у него такая возможность?
К моим услугам были воспоминания за
неполные семнадцать лет, и среди них я нашел только малопонятные
формулировки вроде «удаленность от родового Источника», «третий
ребенок» и «посредственные врожденные способности». Похоже,
истинной причиной моей магической бездарности стала самая обычная
лень… Я без труда откапывал целые тонны информации про модные
журналы, клубы, рок-ансамбли, певичек, актрис или автомобили – но
ничего по-настоящему нужного и полезного.
Ерунда какая-то… И этот бесполезный
недоросль – я?
Вздохнув, я отогнал мысли о куреве и
потянулся за очередной газетой. На этот раз мне попался «Вечерний
Петербург». Какая-то светская хроника. Свежая – дата стояла
сегодняшняя – и, похоже, не слишком крутая. Раз уж мои прегрешения
попали аж на первую полосу.
«Сумасшедшая гонка по Невскому
проспекту», – прочитал я. – «Александр Горчаков при смерти».