Подошла Жанна с ещё одним горшком, поменьше. Вскоре у меня на
лепёшке оказались две, по виду варёные, морковки, политые тягучим
медовым соусом. Кивнув девушке, долившей в кубок вина, я ещё раз
окинул взглядом зал. И заметил, что никто даже не притрагивается к
еде.
Ну, раз так, то и я подожду.
Ждать, впрочем, пришлось недолго. Из дальнего входа раздался шум
множества ног. В зал, под приветственные крики сидящих за столами,
вошла целая толпа. Среди пары дюжин пришедших мужчин выделялись
четверо на голову выше остальных, в чёрной походной одежде, с
мечами на перевязях и объёмными рюкзаками.
И три девушки, так же разительно отличающиеся от всех здесь. В
светло-серых длинных платьях, местами порванных. С тёмной,
загорелой кожей. Со связанными руками, заплаканными лицами и
сбитыми в кровь босыми ногами.
Не похоже, что они добровольно сюда пришли.
Толпа рассосалась по лавкам, с любопытством поглядывая в мою
сторону. Четвёрка в чёрном уселась за столом рядом со мной, сбросив
мешки на пол в центре зала. И без церемоний набросились на еду, уже
наложенную на лепёшках перед ними.
Девушек, без сил упавших на пол, остался охранять здоровый бугай
с разряженным арбалетом за спиной и посохом в руках. К нему подошёл
«генерал», они перебросились парой фраз, которые я не расслышал
из-за шума.
— Привет, милый, — Жанна подошла к сидящему рядом со мной вояке
и поцеловала его в щёку. — Я так рада, что ты вернулся!
— Угу, — кивнул жующий морковь чернобородый. Он отпил вина из
кубка, повернулся к девушке. — Ты говорила с отцом?
— Да. Он сказал, если приведёте больше двух, одну отдаст
нам.
— Передай, что я хочу рыжую.
— Фу, она же тощая. Лучше вон ту, с большой грудью.
— Рыжую!
Кубок в моей руке слегка помялся. Я вдохнул и выдохнул, прогоняя
красную пелену с глаз. Да, такие здесь нравы. И что ты сможешь с
этим сделать, Александр? Выразить протест? Или потребовать
отпустить этих девушек? А не боишься, что тебя к ним отправят, так
же связав и кляп в рот засунув? Или просто и без затей голову
снесут — не зря же позади тебя вон те двое молодцов с сабельками
острыми стоят. Сиди, улыбайся. И не геройствуй.
Оставшийся в центре зала бугай застучал посохом по полу,
привлекая внимание. «Генерал», успевший перекинуться парой слов с
Жанной — видимо он и был её отец — поднял руки вверх.