Паладин неприкаянный - страница 4

Шрифт
Интервал


— Эй, ты, подними голову, — для надёжности я постучал пальцем по его макушке.

Мальчишка подчинился. В по его щекам текли слёзы, губы дрожали.

— Тебя как зовут, парень? — я постарался говорить как можно мягче, но слова изо рта вылетали всё равно резко и отрывисто.

— Я... Янек.

— Янек? Будем знакомы, Янек. Меня зовут Александр.

— Я знаю, великий предок.

Вот это сюрприз.

— Ты знаешь?

— Да, великий. Вы Александр Исаак Августин Лаврофф, великий герой, объединивший север в двести сорок шестом году. Это на табличке написано, а я теперь гражданин Последнего народа, и обязан знать язык предков. Я даже писать умею, честно!

Как интересно. У меня-то о себе были совсем другие воспоминания. В которых единственная моя попытка погеройствовать закончилась... смертью? Я умер? Соберись, соберись!

От мысли о смерти поплохело. Я чуть не упал, едва сумев перебраться на лежак открытой капсулы. Я умер, без сомнения. Моя жизнь закончилась, едва начавшись. Все планы, друзья, родственники, Анжела — всё исчезло. Анжела — что с ней стало? Вроде бы я свернул шею того ублюдка, который пырнул меня, а что с остальными?

— Великий предок Александр, ваша одежда.

Я очнулся от воспоминаний и поднялся на ноги. Янек куда-то делся, оставив после себя лишь мокрые разводы на полу. Передо мной стоял толстяк, одетый в странное подобие военной формы, увешанной побрякушками как новогодняя ёлка. Ну не вешают медали на рукава и штанины, как бубенчики! «Генерал» протягивал мне свёрток с одеждой и невысокими ботинками. Позади толстяка стояли два молодца в форме попроще, но с внушающими уважение саблями наголо. И по их позам, по тому как они держали оружие, по мелким зазубринам на заточенных лезвиях я почему-то был уверен, что эти парни не из почётного караула. Они явно умеют этими саблями пользоваться.

— Прошу, великий предок, — толстяк склонился настолько низко, насколько позволил ему выпирающий живот, — почтить своим присутствием свадебную церемонию. Невесты вот-вот прибудут.

Я принял из рук наряженного толстяка свёрток и расстелил одежду на поверхности капсулы. Свадьба — это хорошо. Все празднуют и веселятся. Пьют, братаются, конкурсы с тамадой устраивают, морды бьют, смыть, повторить. И самое главное, можно будет спокойно выяснить, куда же я попал.

На рай это не похоже, но для ада здесь слишком мало чертей с вилами, и слишком много кабелей в гофротрубах.