— Что? Где?
— Прости, Муниса, это я железку
уронила.
Моя спутница с облегчением
откидывается на спину, смежив веки. Поднимаю упавший кусочек
металла, а ведь его состав явно изменился, был серо-рыжий гвоздь, а
теперь это комочек металла абсолютно чёрного
цвета.
И он твёрдый! Любому жителю
планеты Земля известно, что металл меняет форму и свойства при
нагревании, правда, не всегда первое и второе справедливо
одновременно. Но здесь, в этом мире, где присутствует магия
неизвестной природы, получается, что мгновенно вспыхнувшая злоба
расплавила болотное железо. Или всё же не злоба? А если попробовать
хорошее воспоминание или грустное? Можно взрастить ненависть,
способную задушить от наплыва эмоций. Желательно также испытать
раскаяние, тоже сильное чувство.
Фургон неслабо тряхнуло, лошади
как-то протестующе заржали, и я снова едва не выронила бывший
гвоздь. Муниса резко проснулась.
— Приехали,
дитя?
— Не знаю.
Сомнения разрешил один из чёрных
сопровождающих. Не особенно церемонясь, он вытащил меня за шкирку
из фургона и швырнул на каменистую дорогу.
— Кто тебе позволил колдовать,
тварь?!
Оглушённая падением, опираюсь на
кровоточащие ссадинами руки, пытаясь встать, но получается только
сесть. Силы внезапно покинули моё тело, зато обострилось зрение,
сквозь кроваво-чёрную пелену ненависти вижу летящий прямо в лицо
сапог!
Время замедлилось настолько, что
я успела не только увидеть, как спешиваются остальные двое
охранников. В невероятно краткое мгновение уложилось несколько
картин.
... останавливающее движение
возницы, который медленно-медленно взвился в прыжке прямо с
облучка...
... бледное до синевы лицо
Мунисы, уже стоящей возле фургона и раскрытый в крике рот
женщины...
... предупреждающий окрик
второго охранника...
... третий из чёрных натягивает
лук, и я вижу, как стремительно тают металлические накладки на его
колчане, а стрела срывается с тетивы и, остановленная прямо в
полёте, падает у его ног...
Время ускорилось стремительно и
вот я уже стою над трупом напавшего на меня мужика. В его правой
глазнице торчит тот самый антрацитовый кусок металла,
преобразованный неведомой силой в тонкую спицу! И до чего же
чешется щека, просто раздирается от чесотки!
Остальные двое, самый старший и
тот незадачливый лучник, добежать до меня не успели, ибо
повелительный окрик возницы остановил обоих!