Получилось. В руке намертво
зажат небольшой желтоватый слиток, он явно нагрелся и это не тепло
человеческой руки, температура градусов сорок по Цельсию, не
меньше. Откладываем кусочек металла в сторону, пальцы подрагивают,
сердце колотится, пытаясь раздвинуть ребра. Это плохо, такой
аритмии моё сердце точно не выдержит. Наверное, надо как-то иначе
обратиться к собственным непонятным способностям. И как это
сделать, если магия срабатывает только в случае сильного
волнения?
Откладываю один стержень в
сторону. Моя материалистическая душа всё никак не смирится с
непонятной физикой процесса. Может, в этом всё дело? Не исключено,
что к здешней магии стоит отнестись, как к религии, простенько
уверовать и получить желаемое. Хмыкаю, а самой не смешно? Это же не
восточные сказки, где очередной Али-Баба выкрикнет «сим-салабим» и
всё станет предельно ясно. Тот сухощавый мужик в чёрном, что ползал
по траве у амбара, да и колдующий монах, адепт «главенствующей
церкви», оба они делали какие-то пассы руками, бормотали что-то. Но
что? Заклинания? Проклятия мерзкой девчонке?
Муниса спит, три ржавых стрежня
лежат на скамье, четвёртый (такой же ржавый) скатился под ноги. В
фургоне потемнело и мне ясно, что дело явно идёт к
ночи.
Металл холодит ладони, а я
пытаюсь мысленно представить, как постепенно размягчается плохое
железо и из небольшого комочка серого металла послушные пальцы
лепят оскаленную морду горного льва, точь-в-точь рукоять на чаше
той изумительной выставки в Азове, где скифское золото сверкало под
защитой броневого стекла.
Фургон резко тряхнуло, и лошади
встали! Приехали, что ли? Подхватываю металл со скамьи и на Мунису
падает... серая бляшка! Получилось! Лихорадочно прячу металл и
бляшку в Мунисин сундук.
Усталая женщина даже не
проснулась, когда в фургон заглянул возница и приказал
выходить.
— С вещами?
— Выгружайте свои узлы и несите
в караульное помещение. И побыстрее!
***
... Мы сидим в караулке второй
час, наши спутники исчезли сразу по прибытии. В караульное
помещение, напоминающее казарму, мы сами втащили свой груз, хотя на
скамьях вдоль дальней стены прохлаждались трое здоровенных мужиков.
Если нам хотели внушить ощущение заброшенности и гнетущего ужаса
пред собственной судьбой, то неведомые пугальщики явно
просчитались.