— А кто народ от колдовской напасти спасать бу-у-удет? Кто
лешего приструнит, если он снова начнет с грибниками злые шутки
шутить? Кто…
— Вень, скажи прямо, — не выдержала его нытья я, поправляя
полотенце на своей голове. — Хочу поехать с вами!
— А можно? — резко сменив тон с заунывного на деловой, спросил
домовенок.
— Ба, что думаешь? — посмотрела я на родственницу, которая
вдохновенно грызла кончик карандаша, глядя в записи.
— А? — очнулась от собственных мыслей ба.
— Веньку, говорю, возьмем с собой в эту твою академию? —
подмигнув настороженным желтым глазам, глядящим из притихшей
темноты, спросила я.
— А за избой кто присмотрит? — чуть нахмурилась бабушка.
— Изба и присмотрит. Она ж у нас умница, — похвалила я дом,
который, довольно заскрипев, развернулся, поэтому теперь за окном
было не дерево с засидевшейся на нем вороной, явно собиравшей багаж
свежих сплетен для Гиргеры, а оранжевый закат с золотистым пухом
редких облаков.
— А Василек как же? — не спешила сдаваться ведьма.
— Да пристрою я его, — вылетев из нерастопленного камина, с
жаром сообщил черный мохнатый шарик с желтыми глазами. — Мамой
клянусь — сегодня же к лешему его отведу, у него домовой опытный,
погибнуть конику нашему не даст.
— Какая мама, Веня? — сдвинув на нос круглые очки в тонкой
серебристой оправе, усмехнулась хозяйка. — Вы же почкованием
размножаетесь раз в сто лет.
— Каждый мечтает о маме, — философски заявил домовенок, почесав
макушку полупрозрачной лапкой, которая исчезла так же быстро, как и
появилась.
— Мечтать и клясться ею — не одно и то же.
— Ну, Ари-и-иша, — снова заскулил черный шарик, — ну ты же
правильно все поняла-а-а.
— Будешь скулить — не возьму! — рявкнула бабушка.
— А не буду — возьмешь? — подлетев поближе, он проникновенно
заглянул ей в глаза.
— Ба, соглашайся, — поддержала я Веньку. — Будет о нас
заботиться, — протянула мечтательно и, перевернувшись с живота на
спину, подложила под голову руки. — Пироги свои фирменные печь в
этой твоей, как ее…
— В Академии Разрушения и Созидания, — в который раз за вечер
повторила родственница.
— Ну да, там. Уверена, что у них такого повара нет и в помине. А
я, между прочим, растущий организм, мне силы нужны. И где их взять,
если не в Венькиных пирожках? — Я демонстративно облизнулась и
погладила рукой живот, в который за ужином отправилась целая
тарелка вышеупомянутых мучных изделий. — И потом, сама знаешь,
мелкая нечисть ведьме не помеха, а наоборот.