— Откуда тебе известно о стрелах Джунаида?!
— Издревле колдуны использовали черные стрелы. Их убийственная сила
высасывает жизнь из своих жертв…
— Далеко эта пещера? — я с ненавистью вертел в руках стрелу.
— Три дня пути на лошадях, пешком я шел неделю…
— Собирайся! — крикнул я Герту и повернувшись к разведчику
добавил:
— Как твое имя?
— Махмуд, господин…
— Спасибо, Махмуд… Тебе придется поехать с нами. Ты сможешь
держаться в седле?
— Все что мне нужно -- это кувшин вина и горячая лепешка, и я снова
буду полон сил, — улыбнулся разведчик.
***
Лошади вышагивали по выжженой холмистой степи. Второй день мы
брели в поисках пещеры. Солнце чуть коснулось далеких горных
кряжей, когда наш отряд встал на привал.
Я покинул Гафас, оставив управление в руках Совета старейшин.
Подданные привыкли, что их глава часто уходит в походы и ничему не
удивились — раньше Ахиб нередко покидал княжество по торговым
делам.
— Долго нам еще мотыляться? — Нур уселся на теплый камень и вытер
лоб рукавом. — Отвык я от такого климата…
— Уже скоро, — ответил Махмуд, вглядываясь в холмы. — Пещера должна
быть где-то здесь…
Самира присела рядом с Нуром и заботливо протянула бурдюк с водой.
Разбойник сделал несколько больших глотков и поморщился:
— А вина нет?
— Вино ты еще вчера выхлебал, — улыбнулся Герт. — Даже нам не
оставил.
— На то оно и вино, чтобы пить, а не таскать с собой, — огрызнулся
Нур.
— Попей воды, — Самира настойчиво совала бурдюк любимому. — У тебя
может случиться обезвоживание.
— Да я вырос в пустыне, — хорохорился Нур. — Нет такого зноя,
который бы меня свалил.
Нур резко вскочил на ноги, но пошатнулся и вцепился в Самиру.
— Что такое? — Самира обеспокоенно посмотрела в его глаза.
— Все нормально, — буркнул разбойник. — Голова закружилась.
— Надо было тебя в Гафасе оставить, — я хитро прищурился. — Стар ты
уже для таких дел…
Нур завелся. Несколько минут изрыгал проклятия вперемешку с
бахвальством и высказываниями о своих прежних подвигах. И лишь
когда мы вновь двинулись в путь, успокоился и отрешенно
вскарабкался на лошадь.
Полупустыня переросла в холмы, а затем в небольшие горы. Выжженая
трава сменилась на безжизненную каменистую поверхность. Жара спала,
и вечерняя прохлада приятно обдувала легким ветерком
— Пришли, — Махмуд спрыгнул с усталой лошади. — Кажется
здесь.