Прочистив горло, я задрал голову и
поискал в небе фетча, но не увидел ни единой птицы. Быть может,
Конгерм парил где-то над облаками, а может и вовсе развоплотился и
на время стал просто духом — все же силы следовало беречь. По
привычке я попробовал начертать руну Санг, чтобы достучаться до
фетча, но понял, что не мог пошевелиться: руки мне связали так, что
я не мог двинуть ни одним пальцем. Хорошо стянули. Умело. Словно
делали это не в первый раз.
Дерьмо. Я зло сплюнул за борт. Из
одной задницы в другую, и даже без передышки.
— Колдун очнулся, ты погляди! —
воскликнул один из мужей, что занимался снастями.
— Ещё бы он не очухался, —
проворчали ему в ответ. — Я потратил на него остатки знаменитого
орниямского снадобья! Любую рану очистит и заживит. Жалко, знаешь
ли! Когда ещё пойдём на юг...
Я развернулся, попробовал встать, но
тут же рухнул набок — ноги мне тоже связали — и принялся неуклюже
ползти на звук. Вскоре дорогу мне преградили чьи-то добротные
кожаные сапоги.
— Куда же ты собрался,
начертатель?
Надо мной склонился тот же свер с
красными то ли от усталости, то ли от болезни глазами, которого я
видел перед тем, как потерял сознание. Высокий и чуть обрюзгший, он
годился мне в отцы. Одет муж был в богато расшитую рубаху,
перехваченную поясом, и плотные штаны. На груди красовался
серебряный с каменьями амулет, а на руках звенели браслеты. Дорогие
вещи. Видимо, передо мной был сам купец и владелец кнорра.
— Вы взяли с меня большую плату и
ушли, не дождавшись, — процедил я, уставившись на него снизу вверх.
— Твои люди нарушили уговор. Орниямское снадобье — меньшее, чем ты
мог отделаться после этого.
Купец откинул за плечи толстую русую
косу и уставился на меня в упор.
— Мы ушли, потому что в Маннстунне
начался пожар, а у нас ценный груз. Если хоть искра попадёт на тюки
— будет скверно, ибо ткани эти пропитаны яркими южными красками. А
краски эти очень легко вспыхивают от огня... Я не мог рисковать,
мой драгоценный гость, — улыбнулся он, и я заметил, что один из его
зубов был золотым — значит, точно ходил торговать на юг, только там
умели делать золотые зубы. — Да и люди сказали, что ты начертатель.
Не все из нас любят ходить под парусом с колдунами.
— Так шли бы на вёслах, — огрызнулся
я и с трудом пошевелил руками. — Развяжите!