Не веря своим ощущениям, я замер в
ужасе.
Не знаю, что сотворил этот монах, но
колдовская сила действительно меня покинула.
Когда Гутлог рассказала мне о
предназначении, я почувствовал растерянность. Когда пал родной
Свартстунн, я ощущал гнев. После гибели Айны во мне расцвели ярость
и жажда возмездия. Каждая руна, каждое испытание ломало меня,
переделывало по непостижимому плану богов, и я принимал эти уроки,
боролся, черпал силу из упрямства и ненависти. Потому что знал:
лиши меня всего, оставь голым, изувечь — но до тех пор, пока моя
кровь со мной, сила не оставит меня.
И сейчас, лишившись силы от руки
этого безобидного монаха, я ощутил истинное отчаяние.
Первой мыслью было выхватить топор и
выпустить кишки подонку в рясе, но с трудом я подавил это желание.
Последнее, что у меня осталось — разум, и я должен им
руководствоваться. Спокойнее, Хинрик. Обожди. Влезть в драку
успеется. В конце концов, желай они меня убить, то просто
прикончили бы стрелой издалека — возможность у них была и не раз. И
раз медлят, значит, не всё так просто.
Всё ещё не имея сил встать на ноги,
я медленно поднял голову.
— Что ты со мной сделал, жрец? —
прохрипел я.
Монах кивнул своим людям — я заметил
двух парней на год-другой постарше меня, одетых в грубые монашеские
рясы, но вооружённых диковинными в наших краях мечами.
Сопровождающие с неохотой отступили на шаг. Сам божий человек
склонился надо мной и протянул руку, чтобы помочь мне встать. Я
инстинктивно отшатнулся.
— Я не враг тебе, дитя моё, — с
приятной улыбкой проговорил монах. — Я не боюсь твоего колдовства и
не намерен тебе вредить. Лишь не хочу, чтобы ты натворил глупостей.
В Виттсанде колдовать нельзя и, прошу, не пытайся. Это мирное
место. Ты понял меня, гость?
Я молча кивнул.
— Как твоё имя, язычник?
— Хинрик, — отозвался я, с сомнением
глядя на протянутую длань. Мне не хотелось даже касаться этого
человека.
Монах, казалось, угадал мои мысли,
но нисколько не смутился.
— Рад знакомству, Хинрик, — мягко
сказал он. — Я — отец Селвик. Служу королю Элериху, помогаю ему
советом и молитвой.
Значит, важная птица. У этого жреца
точно есть власть. Вопрос, насколько далеко она простирается. В
любом случае моя жизнь сейчас зависела от него. Неприятно, но
гордость подождёт. Они наверняка ожидали, что я разъярюсь, брошусь
на иноверца с кулаками и дам им повод меня прикончить. Значит,
нужно быть умнее.