— Вот же проклятье...
— Твой топор, — Даги протянул мои
оружие и сумку. — А плащ и правда лучше спрячь и никому не говори,
чем занимаешься. Мой отец всё верно тебе рассказал.
Едва чувствительность вернулась к
моим рукам, я стянул с плеч тёмный плащ и отправил в сумку.
Подумав, убрал под изодранную рубаху несколько рунических амулетов.
Руны тоже спрятал подальше, хотя мешок выглядел безобидно. А вот
ножи решил оставить на поясе.
— Готовься! — крикнул купец. —
Подвооодим... Верёвки, верёвки! Цепляем, крепим... Оп!
Кнорр со скрипом потёрся о пирс, но
ожидавшие корабль люди выровняли и принялись привязывать
корабль.
Я снял кристалл с посоха и убрал за
пазуху. Буду выглядеть, как путник с палкой. Затем повесил топор на
пояс и закинул мешок за плечи. Перепроверил всё и недосчитался
только кошеля с серебром. Неужели купцы украли его? Или обронил в
битве с птицами. Значит, даже за ночлег заплатить пока что
нечем.
Команда начала покидать корабль. Я
заметил монаха. Муж с бритой макушкой в простой рясе — очень похож
на того, что сопровождал Гутфрита. Видимо, все эти монахи выглядели
одинаково. Купец ловко перепрыгнул на пирс и поклонился божьему
человеку, а затем кивнул на меня и что-то прошептал ему на ухо.
Монах кивнул и, наградив меня безмятежной улыбкой, поманил к
себе.
— Иди же сюда, сын мой. Ты из
Нейдланда?
Я осторожно ступил на пирс — ноги и
руки всё ещё плохо слушались.
— Да, из Маннстунна.
— Славный город, — отозвался монах и
внезапно выплеснул мне в лицо ушат воды.
— Аааа!
Я закричал и закрыл лицо руками.
Казалось, проклятый недомуж вылил на меня кипяток. Глаза и кожу
невыносимо жгло. Я выронил посох, и монах тут же подхватил его, а я
едва удержался на ногах. Казалось, силы вышли из меня. Словно
камень взвалили на плечи. Я словно наполовину оглох, не слыша
звуков мира.
— Водами священными очищаю тебя! —
возопил монах и снова ошпарил меня. — Очистись, невежественный
человек! Да благословит тебя единый бог!
Я рухнул на колени и попытался
незаметно начертать руну Санг.
— Арнгейл, услышь меня, — едва
слышно шепнул я. — Отзовись, фетч мой!
Никто не ответил.
Я попробовал начертать руну снова и
прислушаться к голосам духов. Ничего. Пусто. Воззвал к богам —
глухо.
— Ты не сможешь здесь колдовать,
начертатель, — улыбнулся монах. — Это священная земля, у тебя нет
здесь власти.