- Просьба? Да нет… Пойдем. Негоже
стоять на пороге, тем более, ты не собираешься убивать меня
немедленно. У меня красивый цветник. Помнишь, как ты дарил мне
цветы, собранные в розарии моей матушки? Не надо, не отвечай,
молчи. Я все понимаю… Разве что…- тут в её глазах промелькнул
призрак надежды, - Спаси моего сына! Это возможно?
- Сына? У тебя уже есть сын? - Я не
смог сдержать своего изумления. Мне вспомнилась та боль, и горечь,
которую я испытал, когда эта девушка, с так же гордо поднятой
головой, ответила «нет» на мою страстную и сбивчивую речь. Она явно
ожидала смерти, - никто не отказывает мертвителям, но я смог
удержать свою силу, и до сих пор горжусь этим, хотя родители и
братья долго смеялись надо мной из-за такого «слюнтяйства».
Когда я узнал о её свадьбе, я был
далеко, и сдерживаться не потребовалось. А иссохший лес… Да что
этот лес, его все равно собирались пустить на дрова местные
крестьяне. И вот… Сын.
- Да. Ему уже десять.
- Если бы… - Я с трудом удерживал
рвущиеся из груди слова. И не смог.
- Он мог бы быть нашим!
- Нет. Я рада, что в нем нет
проклятой крови. Когда он был маленьким, - лицо Киры расцвело
мечтательной улыбкой, - я сама кормила его грудью, не боясь, что он
вцепится в неё клыками, предпочтя пить кровь, а не молоко.
Когда он подрос, я наказывала его за
шалости, не опасаясь, что за шлепок по попе получу смертельное
проклятие. Когда он стал старше, то бегал ко мне хвастаться
изготовленным из коры корабликом, а не новым способом пыток. Мне не
приходилось запугивать нечеловеческими муками крепостных учителей,
чтобы они согласились обучать Ратека письму и счету, и выносить из
воспитательной комнаты их тела. Я рада, что он не твой сын, а
потомок рода с чисто человеческой кровью.
Каждое слово Киры причиняло мне боль.
Как странно… я думал, что этот этап моей жизни давно миновал. Я
ехал, чтобы избавить от длительных пыток подругу своего детства и
первую юношескую любовь, но старое, и давно забытое чувство, вдруг
вскинулось во мне словно пришпоренное её словами.
- Но будь ты моей женой, и даже
император не посмел бы претендовать на тебя! Я мог бы защитить тебя
от кого угодно! А какая защита от этого? – я пренебрежительно
махнул рукой в сторону застывшего неподвижной статуей умертвия.
- Это он? – Кира подбежала к
умертвию, и попыталась открыть опущенное забрало. Бывший граф де
Шаррант, стоял не шевелясь, подчиняясь моему неслышному приказу.
Наконец, успевшее слегка заржаветь, забрало распахнулось, открывая
иссохшее лицо, и горящие безумным, фиолетовым огнем глаза того, кто
был отцом ребенка моей возлюбленной.