—Мысли есть. — Старик собрался, встряхнулся даже.
—Поделитесь?
—Сначала с начальством. А уж потом, как оно решит, начальство то
есть…
***
Старший майор смотрел с недоумением. Пропала бравада, лоск.
Пожилой опер ссутулился, словно бы из него выпустили весь воздух,
как из воздушного шарика. Пенсне перекосилось. Старик бормотал едва
слышно, приходилось прислушиваться.
—В отставку мне пора, похоже. Совсем старый стал, мозги не
варят. Пока-то я понял что к чему, а ее уже и след простыл. И
народу полегло сколько. А все я виноват, самомнение мое,
гордыня.
—Так, — начальник врезал по столу открытой ладонью так, что даже
потолочная лампа закачалась. — Прекращайте мямлить, наконец, и
доложите внятно, что вы там такое поняли.
—Оборотень это был. И похоже, высший.
—Их же извели всех, — у майора просто челюсть упала.
—Не всех, по-видимому. Для нас нашелся один...
Платон Тимофеевич ощущал досаду. С тех пор, как он вынужденно
столкнулся с оборотнем, тема эта никак не желала его отпускать.
Совершенно для себя неожиданно, он оказался чуть ли не единственным
специалистом по этому вопросу. Вот и опять его выдернули к
начальству. В кабинете у старшего майора обнаружилась еще пара
личностей. Хозяин кабинета представил их, как сотрудников ГПУ.
Чекисты носили кожаные куртки туго подпоясанные ремнями, галифе,
почему-то синего цвета, высокие сапоги. На взгляд старорежимного
опера полная безвкусица. Впрочем, свои мысли на этот счет он
благоразумно держал при себе. Присел к столу и вопросительно
посмотрел на начальство. Разговор однако начали гости. Они и на
лица были словно братья. Оба носатые, черноволосые. Один правда
имел круглые очки на горбатом носу. Он и начал общение.
—Скажите, Платон Тимофеевич, вам в вашей профессиональной
деятельности, приходилось сталкиваться с оборотнями?
—Бывало. — Чекист не представился, но такая невоспитанность и
вовсе была характерным признаком нынешнего времени. — Давно правда,
еще в старые времена.
—Вы сказали, что оборотень высший. Что это значит и в чем
разница с низшими?
—Обычные оборотни привязаны к одной форме. Особо одаренные могут
использовать частичный оборот. Но и все. Высший же к одной форме не
привязан. Что собственно наш фигурант и продемонстрировал,
скопировав внешность тюремного надзирателя. Иначе невозможно
объяснить, как он преодолел пост внутренней охраны тюрьмы и зачем
раздел того бедолагу в камере.