Итак, если следовало пострадать ради такого случая, как первая прогулка верхом, рассуждал Петр, протирая Волка старыми сухими листьями, то ничего не оставалось, как наслаждаться прогулкой целый день. Саша поймет его, Саша обязательно объяснит Ивешке, что нет никаких причин беспокоиться за лошадь…
Но, вероятно, было не очень-то благоразумно заезжать слишком далеко, подумал Петр в следующий момент: следует ограничиться короткой пробежкой вдоль дороги. Ивешка была и без того выведена из себя, и если он собирался излечить ее от страха перед лошадьми, то уж он едва ли должен заставлять ее лишний раз беспокоиться.
Поэтому он вновь вскочил на Волка, чуть вздрогнул, когда опустился ему на спину, и начал с легкого шага, в то время как Малыш чуть не рысью заспешил рядом с ними, появляясь то с одной, то с другой стороны и делая непредсказуемые повороты.
Нужно было иметь большую волю, чтобы отказаться от такого времяпрепровождения заблаговременно: вновь стала сказываться боль, но тем не менее, сейчас он не позавидовал бы ни одному царю, ни его жене, ни всем его придворным и никакому коню, которым только мог владеть царь.
Он наверняка кончит очень плохо, говорили о нем в Воджводе. Петр Ильич, сын игрока, как опять таки утверждали досужие языки, и не миновал бы этой самой петли, к которой он по случаю и на самом деле был до ужаса близок, если бы не Саша. И вот теперь он, Петр Кочевиков, который никогда не верил ни в какое колдовство, живущий с колдунами и женатый на русалке, которая и на самом деле вновь ожила, разъезжает по лесу в компании с дворовиком.
Временами все это становилось для него привычным. Иногда же он вспоминал о Воджводе, где несомненно была назначена цена за его голову, и ни один из его друзей уже и не надеялся увидеть его живым и невредимым.
И больше всего он очень надеялся на то, что его приятель, Дмитрий Венедиков, все-таки выкупил Волка у хозяина постоялого двора, чтобы возместить его расходы. Он думал так потому, что раз уж случилось так, что сашино невинное желание закончилось обычной кражей коня, то Петр искренне хотел, чтобы это произошло именно с Дмитрием, который был бы сброшен с коня на какой-нибудь грязной улице. И не то, чтобы Петр был таким злым и жестоким, нет, ради Бога, нет: он был слишком благодушен, чтобы испытывать горечь по отношению к своим старым друзьям, иначе он пожелал бы (не будучи колдуном и поэтому абсолютно свободным для подобных желаний), чтобы Дмитрий сломал ногу, а то сразу обе, за то, что в свое время отказал Петру в помощи.