Несколько секунд Варфоломей и хозяин диковинного перстня
рассматривали друг друга с большим удивлением. То, что рядом с
Варфоломеем сидел черт, сомнений не было: угольки глаз с тлеющим
глубоко внутри адским пламенем, смоляные кудри, чуть заостренные
уши... Но вот рогов не наблюдалось.
«Бедолага безрогий, — подумал Варфоломей, — не повезло как».
Еще, в отличие от адских реалий, московские требовали одежды.
Черт был модным. На нем отлично сидели темные джинсы, бутылочного
цвета твидовый пиджак с розовой шелковой подкладкой и нежно-голубая
хрустящая рубашка.
Варфоломей дернул носом: в машине пахло кожей, деревом и
кофе.
— М-да, — изрек черт. — Из Ада? Семен, поехали.
Мотор приятно заурчал, и машина тронулась.
— Домой или в офис, Амадей Веленович?— уважительно
поинтересовался водитель, кстати говоря, обычный человек.
— Домой, — откликнулся черт.
Варфоломей запоздало кивнул:
— Из Ада, — хрипло ответил он.
— Не ждали, — отозвался Амадей, — уже лет двести пятьдесят как.
А что, отправляет все тот же?.. Его еще потрясти надо?
— Да.
Черт поцокал языком:
— Никто не молодеет, но с твоей маскировкой старикан
промахнулся, — сказал он, поглядывая на рога Варфоломея. — Как
звать?
— Варфоломей.
— Ох, твою ж мать при всем уважении! Я Амадей, — представился
черт и протянул руку.
Варфоломей ее пожал.
За окном проносились дома, по улицам ходили люди. Чуть
распогодилось, показалось бледное солнце.
— Почему портал, — Варфоломей откашлялся, — в таком странном
месте?
— А, это. Раздолбайство, — весело откликнулся Амадей. — Тут все
так быстро меняется! Раньше там наше гнездо располагалось, как
сейчас говорят — «офис». Лес и поля кругом... Красота! Но Москва
так разрослась... Потом домов понастроили, а портал остался. Тебя к
нам за что?
— Сам попросился, — отрезал Варфоломей так, что сразу
становилось ясно: распространяться на эту тему в дальнейшем он не
намерен.
Амадей запустил пятерню в волосы и потер затылок.
— Разберемся. Служил?
— Шестьсот шестьдесят шестой адский легион, — подтвердил
Варфоломей.
— А меня вот сразу на Землю, — поделился Амадей. — Так что я,
считай, жизни в Аду и не знаю. А после легиона чем... м-м-м...
занимался? Семен, а поставь-ка нам, пока едем, моего тезку.
Салон заполнился совершенно божественной музыкой. Легкой,
летящей и чистой, как сама радость.