Надергав несколько более мелких игл —
не возвращаться же из Леса с пустыми
руками — Стефан полез наверх. Выбирался он еще
осторожнее — ему не очень-то хотелось после успеха
поскользнуться и получить десятка два сквозных ран. Кажется,
где-то в Мир-Городе даже была такая форма казни для особо
мерзких преступников. Правда, использовались для этой цели
не осколки из проклятого леса, а простые железные
штыри. Разоряться на банальное орудие пытки никто
не хотел, а уж жадный до денег Совет
Негоциантов, который правил городом, тем более.
И уже на самом верху, отряхиваясь от земли,
траппер услышал тихий хруст. Так ломалась остекленевшая трава под
человеческими шагами.
Как услышишь за спиной собственный голос, беги
не оглядываясь, говорил Виктор.
Вот только голоса не было.
Стефан аккуратно воткнул осколок в землю и вытащил
меч — простой, стальной. И всё же не совсем
простой: прямой полуметровый односторонний клинок покрывала
серебряная насечка, проявлявшая сложный симметричный узор.
Траппер скользнул к дереву, стараясь не шуметь, но,
кажется, всё же неудачно — хруст прекратился. Некто стоял
на месте. Затем снова шагнул, и хруст сменился шелестом
настоящей, живой травы. Значит, он близко — и Стефан
теперь даже знал, где.
Одним молниеносным движением он выскользнул из-за дерева
и замер: на поляне никого не было. Лишь трава,
примятая чужими шагами, следы которых попросту обрывались
у одного из лесных великанов.
Несколько долгих мгновений Стефан стоял неподвижно, изучая
пространство. Доверять зрению здесь не стоило — слишком уж
сильно все искажалось сверкающим стеклом. И всё-таки не было нигде
ни малейшего движения. Недолго думая, траппер подхватил осколок и
боком, глядя то под ноги, то на дерево, стал отходить с поляны.
Что-то захрустело вдали, налетел ветер, отчего с деревьев
посыпались стеклянные листья. Стефан чуть пригнул голову
и накинул капюшон, прикрываясь от острого ливня.
А когда ботинки коснулись первой зелёной травы, зашагал, уже не
оборачиваясь.
Обратный путь показался куда легче. Изредка Стефан поглядывал
на небо — после наступления Вечной осени его затянуло
серой пеленой — ровной, блеклой, совсем непохожей
на прежние облака. Когда-то ярко-жёлтое, теперь солнце было
серебряным, и лучи его с трудом пробивались вниз. Лишь
после сильной грозы пелена разрывалась на несколько часов,
позволяя увидеть настоящее солнце — то, из старой эпохи.
Некоторые даже поклонялись ему, как богу.