— Это плохой лес, — сказал он. —
Здесь на каждом шагу нас могут съесть или отравить. Но выйти из
этого леса живыми у нас больше шансов, чем покинуть Шлараффенланд,
если мы понадобимся Мачехе. Поэтому отец и вывел нас. Я думаю, он
знал, что у Мачехи насчет нас свои планы… Решил — раз уж погибать,
так пусть у них хоть крошечный шанс да будет. Глядишь, Железный лес
их и помилует…
— Лучше Железный лес, чем Мачеха, —
серьезно кивнула Гретель. — Она ест детей. Это все знают.
— Меньше слушай, что кухарки на рынке
болтают, — поморщился Гензель. — Ест!.. Придумаешь тоже. К чему ей
дети? Она же даже голода не знает.
Но во взгляде Гретель обнаружилась
уверенность, которая редко встречается у детей.
— Не все дети. Только те, у которых
внутри порчи мало. Квартероны, как мы. Мулы Мачехе не нужны, у них
внутри все грязное и порченое. Слишком много генетических дефектов.
Бракованная плоть.
— Иной мул на человека больше похож,
чем наш брат, квартерон, — из упрямства заявил Гензель. — Горазда
же ты выдумывать, сестрица! Всем известно, что Мачеха забирает себе
только непослушных детей, которые родителей не слушают или против
власти идут. Больно нужно ей наше квартеронское мясо!
— А вот и нужно! — не согласилась
Гретель, обычно редко спорившая со старшим братом. — Наше мясо
лучше прочих. У мулов все мясо испорченное, там человеческого —
половина или меньше. Такому цена медяк, если каких-нибудь полезных
мутаций нет. У нас, квартеронов, максимум четвертушка. Значит,
внутренние органы немного у нас не человеческие, но только на
четвертушку эту. А все прочее можно использовать, пока это мясо не
натянуло в себя ядов и токсинов из города, не стало жестким от
работы или не испортилось.
Гензель с сомнением бросил взгляд на
собственные руки. Руки были тощими, жилистыми и грязными, с острыми
костяшками и обломанными ногтями. Едва ли Мачеха, даже будь она так
жестока, как говорят слухи, соблазнилась бы таким. Из его, Гензеля,
мяса даже похлебки не сварить, а если и сваришь, то, должно быть,
будет горше полыни…
— Ну и куда это мясо?
— По-разному, — совсем по-взрослому
вздохнула Гретель. — Для города все сгодится. Город — это ведь тоже
как тело, только очень большое и прожорливое. Ему нужна свежая
кровь, эритроциты, гемоглобин и…
— Завязывай ты со своими словечками,
— недовольно буркнул Гензель. — Опять понесла.