Те его наивность и глупость сейчас осознавались
особенно остро. Пытаясь переустроить целый мир, он выбрал едва ли
не наихудший из возможных сценариев. В этом месте и в это время
лишь только сила имела значение. Сильного уважали, ценили,
равнялись на него, прислушивались к его мнению, приводили в пример
детям. Сила в свою очередь диктовала и все остальное:. «Договоры,
компромиссы, объяснения, расшаркивания — все это мишура! Это для
слабаков». Кавказ столетиями жил в условиях тяжелых природных
условий, крайней нехватки плодородной земли, перенаселенности и
внимании со сторону сильных соседей, что воспитывало особого
человека. Это был чрезвычайно воинственный, вспыльчивый, сильный
человек, с одной стороны, не признающий чужих авторитетов, а с
другой, опутанный густой сетью жестких адатов. Такое противоречие
становилось причиной множества трагедий, когда ссора из-за обычной
курицы могла привести к кровавой вражде между двумя родами и
длиться десятилетиями[5].
- Значит, понимаете лишь силу и жестокость? Будет
вам сила и жестокость... Чего-чего, а этого добра я накопил немало,
- шептал Ринат, скрипя зубами. - Еще взвоете...
Он хотел еще что-то добавить, но его ноздрей вдруг
коснулся восхитительный аромат свежеиспеченного хлеба. Рот
немедленно заполнила слюна. Недовольно забурчал живот, напоминая,
что со вчерашнего дня у него во рту не было даже маковой
росинки.
- Еда..., - едва не застонал он, на дрожащих ногах
пробираясь в сторону дурманящего запаха.
Где-то в зарослях силы его вновь оставили. Снова
упал в траву.
Однако, его шевеления привлекли к себе внимание.
Послышались осторожные шаги. Кто крался, время от времени замирая
на месте и вслушиваясь в окружающие звуки.
- Ох ты..., - охнул негромко мужской голос и тут же
послышался звук вынимаемой из ножен шашки. - Это еще что за
образина?
Ринат при этих звуках встрепенулся. Звучала явно
русская речь, от которой он уже давно отвык.
- Станичники! Сюды идите! - громко закричал тот же
самый голос. - Лазутчика спымал!
Через какое-то время лежавшего без сил Рината
обступили люди. Сквозь полузакрытые глаза он видел остро пахнущие
дегтем сапоги с небольшой гармошкой, темные шаровары, черкеска,
ножны шашки.
- Какой это тобе лазутчик? Вона еле дышит. Того и
гляди Богу душу отдаст, - добродушно рассмеялся мордастый казак,
хлопая молодого казачка по плечу. – Исчо на одежку яго поглядите,
станичники. Исподние штаны да рубаха на ём. Ни кинжала, ни бебута.
Ен же от побоев весь синий. Вестимо, поколотили яго знатно.
Пограбили, поди.