Со стороны Ринат, действительно, выглядел
неважнецки. В бурном потоке с него сорвало и черкеску, и шаровары,
и папаху из белой овчины. Остатки одежды едва скрывали его
многочисленные синяки и ушибы. В нем, босом оборванце, сложно было
узнать грозного имама, одно имя которого наводило страх на жителей
многочисленных русских приграничных городков и
крепостей.
- А можа кровник он чей-то, дядько? Не ищут ли его
теперь? – негромко предположил молодой казак, с подозрением
оглядываясь в сторону гор. – Что же тапереча делать?
Погладив окладистую бороду, самый степенный казак
из них махнул рукой:
- Давайте его к костру…
- Да, ни в жисть! - возмущенно завопил один из
молодых, высокий крепкий казачина с длинным шрамом на лице. -
Браты, вы на евойную рожу только гляньте! Чистой воды,
абрек[6]! Такейные три дни назад в
Сухоревском городке усих караульных поризали. С десяток вайнахов
через изгородь перелезли и кинжалами часовых перекололи. Апосля
полезли к пороховому погребу, где бонбы лежали. Хорошо собачонка
хай до небес подняла, а то бы к Николаю Угоднику всех солдатиков
отправили... Гнать эту рожу прикладами надо отсель, - казак
обвиняюще затыкал в горца пальцем. - А еще шамполов яму след дать,
чтобы кожа с зада лоскутами слезла.
- Замолкни, Митюха! - вдруг рявкнул кряжистый
казак, до этого молчавший и серьезным прищуром глаз внимательно
рассматривавший Рината. - Знаем мы про Сухаревский городок. Только
слух дошел, что дрыхли эти горе караульные на посту. Я бы этих
шелупонь сам шомполами отходил. Им надо было по бабам меньше
шляться, да водку пьянствовать… А этого не по христиански бросать.
Войну позже будем воевать…
Рината подхватили и потащили к походному лагерю,
где уложили на чью-то шинель и напоили горячим бульоном, от
которого его тут же разморило и погрузило в полудремотное
состояние. Откинувшись к дереву, он молча потягивал какой-то отвар
и смотрел на огонь костра. Со стороны сидевших в отдалении казаков
до него доносились обрывки разговоров, в которые он толком-то и не
вслушивался. Ринат просто наслаждался покоем и
безопасностью.
-…Точно еле живой… Уж не в речку ли его
скинули?
-…Слыхивал я, станичники, про таких. Изгнали его из
рода за какой-то лиходейство. Может, коня увел, может барана, может
с бабенкой какой самокруткой