кем тот говорил.
— Я, Хэфер Эмхет, желаю знать,
кто спас меня.
— Боги спасли тебя, царевич,
руками тех, кто пропускает сквозь себя Их волю.
С некоторыми из нас Они говорят особенно ясно. Прошу,
не гневайся на меня. Твоя благодарность может обернуться
бедой для нас в нашем скромном храме.
Не гневаться царевич
не мог. Но эта вспышка стоила ему всех едва вернувшихся
сил, и сознание снова начало ускользать от него.
— Пусть музыка звучит ещё...
— выдохнул Хэфер, закрывая глаза. — Она нужна мне,
чтобы... разжечь огонь жизни ярче.
— Возможно, она будет
прокрадываться в твои сны, господин. А пока побереги
силы. Мы не настолько искусны в целительстве, как
говорят, — только лишь в том, чтобы суметь уговорить
Смерть отступить.
_________________
[1]
Традиционный для жрецов цвет чистоты — белый — использовался во
время ритуалов и, соответственно, на изображениях, на которых
каждая деталь должна была быть символичной. Повседневная одежда
могла быть любой.
3-й месяц Сезона
Половодья
Аудиенция проходила
не в малом тронном зале, а в личном кабинете
Владыки — высокая честь. Впрочем, телохранители наследника
считались почти что частью императорской семьи, и Паваху
раньше нередко доводилось бывать здесь вместе с Хэфером.
Восемь стражей Императора выстроились
у дальней стены за его спиной, безмолвные, с лицами,
неизменно скрытыми под шлемами в виде собачьих голов.
Их хопеши[1] были перекрещены за
спиной. Золотистые доспехи с чешуйчатыми панцирями тускло
поблёскивали, когда солнечные лучи изредка пробивались сквозь
густую кисею на окнах. Ануират, или Живые Клинки Ануи, — воины, не
знавшие себе равных, — всегда и везде сопровождали Владыку. Так
было заведено ещё со времён самого Ваэссира, первого Эмхет.
Единственной их целью была безопасность Императора — любой
ценой. В том, что касалось этой их задачи, они могли
безнаказанно нарушать даже приказы самого Владыки.
Амахисат, как и обещала,
присутствовала на аудиенции, спокойная и бесстрастная.
Её плиссированный калазирис[2]
дополняли оплечье и браслеты с халцедонами и лунными камнями,
идеально подобранными в тон тёмно-серой ткани. Ни взглядом, ни
жестом она не дала Паваху понять, чего ожидала от него. Всё уже
было сказано.
Также здесь был и бессменный
Великий Управитель, хранитель
секретов[3], главный дипломат
Таур-Дуат — старший царевич Хатепер. Он очень походил
на своего венценосного брата, и в то же время
отличался от него: Хатепер был более земным и понятным,
более мягким в своих жестах и манере ведения беседы.
Но недооценивать его не стоило — мягкость Великого
Управителя была и его оружием. Рэмеи и эльфы говорили
о Хатепере, что он способен уговорить саму Великую Реку
изменить своё русло. Да, не просто так его называли величайшим
дипломатом своего времени! Кроме того, Хатепер славился своей
безоговорочной верностью брату и абсолютной неподкупностью.
До сих пор была жива память о слухах смутного
послевоенного времени. В ту пору заговорщики хотели
сместить Секенэфа и возвести на трон Хатепера,
не то полагая, что дипломатом будет проще манипулировать,
не то искренне веря, что тот будет лучшим властителем.
Великий Управитель расправился с ними своими методами,
да так искусно, что до конца не было ясно,
к какому жестокому повороту чьей судьбы он действительно
приложил руку.