Смешно. Надо встать и зажечь свечу.
Зимич откинул одеяло и собирался поставить ноги на пол, но вдруг…
испугался. Слишком ясно представилось ему гибкое гадючье тело,
кольцами свернувшееся на половике перед кроватью.
Смешно… Что гадюка может сделать
человеку, в одиночку убившему змея?
Зимич откинулся обратно на подушку и
зажал руками рот, вспомнив трепещущий раздвоенный язык, едва не
касавшийся лица. Упругий хвост, захлестывавший колени. Силу
противоестественного, ненормально гибкого тела. Собственную кровь,
вскипавшую в жилах. И холодную змеиную кровь, лившуюся на снег. На
этот раз воспоминания были хоть и отрывочными, но ясными,
отчетливыми до тошноты. И не было сил от них избавиться.
– Деда! – раздался вдруг голос Стёжки
из-за стенки. – Деда, ну иди же сюда! Деда!
Зимич прислушался, но так и не понял,
спит хозяин или снова куда-то ушел. Но голос Стёжки разогнал страхи
и развеял воспоминания.
– Деда! – в голосе девочки появились
слезы. – Ну деда! Ну пожалуйста…
Может быть, у нее что-то болит? Зимич
забыл о гадюке, кольцами свернувшейся на половике, соскочил с
кровати и пошлепал в комнату Стёжки.
– Деда!
Дверь в комнату хозяина была открыта,
но в темноте Зимич не рассмотрел, есть кто-нибудь на кровати или
нет.
– Деда!
Зимич толкнул дверь и сунул голову в
проем:
– Что ты пищишь?
– Стойко? – Она приподнялась,
посмотрела на него удивленно и тут же перестала плакать.
– Что случилось?
– Ничего. Мне просто страшно.
– Такая большая девочка, и боишься
темноты? – Зимич улыбнулся и вошел.
– Деда говорит, что женщины чувствуют
нехорошее, поэтому они часто боятся по ночам. А деда спит?
– Не знаю…
– Он всегда слышит, если я его зову.
А если уходит, то свечу мне зажигает.
– Хочешь, я зажгу тебе свечу?
– Не надо. Если деда дома, он просто
сидит со мной, пока я не усну. Я быстро засыпаю. Просто посиди
немного, пожалуйста… Я быстро усну, честное слово.
Зимич присел на край ее кровати с
некоторым трепетом: слишком мала еще, но хороша, как свежее
наливное яблочко, как ранний цветок, выглядывающий из-под
снега.
Стёжка повернулась на бок и поплотней
закуталась в одеяло, крепко зажмурив глаза. Но «засыпала»
недолго.
– Стойко, а тебе не бывает страшно по
ночам?
– Нет, – ответил он. И подумал, что
именно сегодня как раз бывает. Может быть, он тоже почувствовал
«нехорошее»? Может быть, хозяин прав и ночные страхи рождаются не в
голове, а где-то вовне, снаружи? И злые духи на самом деле кружат
под окнами?