Ирония ли судьбы свела его когда-то
с этим ребенком, или существовал какой-то высший закон, управляющий
случайностями? Как получилось, что именно этот ребенок попал в поле
зрения Инды?
Инда верил в свое чутье — и чутье
его не подводило. Он не мог объяснить, представить доказательств,
обосновать свое мнение, но к нему прислушивался сам Гроссмейстер.
И, конечно, Йока Йелен был не единственным мальчиком, которого
чудотворы держали на заметке.
Однако — Инда подумал об этом не без
улыбки — Ясна Йеленка была одной из очень немногих женщин, которые
интересовали лично его. И, опираясь на свою интуицию, он доверял и
ее чутью тоже. Женщины думают сердцем.
Он не сомневался, что она придет.
Придет, как только он даст знать, что приехал.
Ясна не была его любовницей — если
не считать мимолетной связи больше пятнадцати лет назад, когда он
еще не женился, а она еще не вышла замуж за красавца Йелена. Инда
был ее другом, наставником, ее советчиком и помощником. И его это
вполне устраивало: богам не к лицу состоять в связях с женщинами
другой касты. Похоже, это устраивало и ее: она хранила верность
своему Йелену, исполняя долг матери и супруги, как того требовало
ее воспитание и положение в обществе. То, что Хладан и Ясна
испытывали друг к другу, более напоминало теплый апрельский вечер в
дымке первой зелени — невнятной, прозрачной и оттого
восхитительной.
Он скорей почувствовал ее появление
на аллее, ведущей в беседку, чем услышал ее легкие шаги. И нарочно
не оборачивался, пытаясь представить, какой должен ее увидеть. И
лишь когда окончательно уверился в том, что она не изменилась,
повернулся, положив руку на спинку скамьи, и взглянул назад.
Ясна не изменилась. Она, пожалуй,
даже похорошела: лицо ее приобрело строгость и завершенность — так
от времени крепнет вино. В юности она напоминала ребенка, уязвимого
и немного нескладного, теперь же мягкость ее черт сменилась красиво
и четко прорисованными линиями. Хрупкость стала утонченностью,
беззащитность — осознанным требованием защиты. На ней было
темно-синее строгое платье, напоминавшее форму институток, но даже
форменное платье подчеркивало ее прелести — целомудрие ее
прелестей.
Инда поднялся со скамейки и вышел из
беседки ей навстречу, протягивая руки.
— Девочка моя, я знал, ты захочешь
повидать старого Хладана сегодня же!