Он обнял ее и легко поцеловал в губы
— по-товарищески, как подобает другу семьи.
— Инда, как я рада! — Ее голос,
бархатный от природы, стал немного ниже и оттого показался еще
более вкрадчивым, женственным. — Мне не хватало тебя! Мне так тебя
не хватало!
— Я читал твои письма, — он взял ее
под руку и повел в беседку. Когда-то они проводили здесь много
часов, особенно на закате. Инде показалось, будто этих десяти лет
не было и в помине. А ведь он приехал и для того, чтобы этот
разговор состоялся, иначе он еще лет десять прожил бы у моря,
предаваясь ностальгии и задыхаясь от жары. Кто знал тогда,
четырнадцать лет назад, что ему придется уехать? Что ему придется
бросить ее без присмотра?
— Как Йелен? Я слышал, он теперь
заседает в Думе? — спросил он, чтобы как-то начать, усаживая Ясну
на скамейку.
— Да, он прошел в Верхнюю
палату[8] от партии социал-демократов. У
него теперь совсем нет времени. Надеюсь лишь на каникулы: может
быть, тогда он начнет появляться дома не только по ночам. В суде он
тоже очень загружен, но не хочет отдавать своих дел никому.
— Тяжело, наверное, социал-демократу
в Верхней палате, а? — Хладан подмигнул ей. Судья Йера Йелен —
родовитый аристократ и весьма состоятельный человек — считал своим
долгом служить простому народу и выглядел белой вороной среди
других аристократов. Зато пользовался уважением в обществе.
— Йера не боится трудностей, — Ясна
сказала это высокопарно и с гордостью, — ради справедливости он
готов жертвовать чем угодно.
Идеальная жена! Йелену сказочно
повезло! Инда отвел смеющиеся глаза, чтобы Ясна не увидела
издевки.
— Посмотри, какой закат, — сказал
он, помолчав. — Я так давно не видел северного заката...
— Ты надолго приехал?
— Еще не знаю. Как сложатся дела.
Ты, наверное, каждый день смотришь на закаты, поэтому не замечаешь.
А я десять лет вижу, как солнце уходит за горы: раз — и его нет. А
потом тянется бесконечный темный вечер. Там такие темные
вечера!
— Ты нисколько не изменился. — Ясна
улыбнулась. — Я так и не научилась понимать, когда ты шутишь, а
когда говоришь всерьез!
— Я всегда шучу. И всегда говорю
всерьез. Ты же знаешь, я легкомысленный. Бог может позволить себе
быть легкомысленным, сентиментальным, безответственным. Все же
солнце, которое опускается за лес, выглядит гораздо романтичней,
чем солнце, уходящее за горы.