— Да, вроде, красиво, — пробормотал
я, не зная, что ответить женщине.
— Эх, юн спадин, все вы мужчины
одинаковые! — выдохнула Урсула. — Токмо о красоте думаете!
Я пожал плечами. А наша
телохранительница неуловимым движением ухватилась за рукоять меча и
выхватила оружие из-за спины. Я сперва опешил, так как не
представлял, как такое возможно — длины рук не хватит. Это же не
кино, где актёру статисты помогут, в бою каждая доля секунды
дорога. А потом расхохотался, сообразив, что вижу перед собой.
Урсула держала не полный меч, а
хорошо заточенную половинку клинка с рукоятью от двуручника.
— Я́си, юн спадин, я придумала? —
уперев левую руку в бок и прищурившись, спросила наёмница. — Все
будут думать, что длинный, а он вона какой.
Урсула легко подкинула обломок меча,
а когда тот совершил несколько оборотов и начал падать, подхватила
и сделала быстрый восходящий удар. Если учесть силу отнюдь не
хрупкой наёмницы, брюхо плохо защищённого недруга уже было бы
вспорото, да и мелкую шпагу таким легко сломать. А если возьмётся
обеими руками, то получится хороший такой дрын с эффектом рычага,
можно даже кость крошить через поддоспешник и кольчугу.
— Великолепно! — ответил я, а тётя
Урсула убрала обломок за спину и небрежно так спросила.
— Эта, юн спадин, я его за серебрушку
выторговала. Не оплатишь расходы из казны?
— И когда успела?! — изумился я. — Не
помню, чтоб мы мимо людного места проходили.
— Да не-е-е, юн спадин. — Женщина
всплеснула руками и скорчила физиономию, мол, не берите в голову. —
Ещё в Галлипосе купила, всё думала, где приспособить.
— Она его в подполе охотничьего
домика нашла, где мы безуспешно искали призрака непокойной графини.
Был спрятан под битыми горшками! — раздался из фургона, возле коего
мы стояли, голос Катарины, которая тоже наводила марафет.
— Цыц, кошка! — рявкнула через плечо
наёмница, а потом виновато улыбнулась. — Юн спадин, ну, дай
серебрушку на кувшин доброго вина и свиной окорок с яичницей.
— Дам, — ответил я и улыбнулся.
В этом и есть вся тётя Урсула:
пройдоха, но профи отменная, да и не скучно с ней. А наёмница
убрала обломок за спину, сделала шаг назад, отвела левую руку,
сунув под днище фургона, а потом потянула. Это оказался её родной
двуручный клинок, взятый обратным хватом, он со свистом рассёк
воздух, сделал круг и теперь был направлен остриём в сторону
воображаемого неприятеля, подхваченный теперь уже обеими руками.
Прям, затейница, а не старая солдатка!