Дворецкий Уоткинс проводил гостя в
спальню Голда. Тот действительно ждал друга с большим
нетерпением.
- Джон, наконец-то! - воскликнул он,
приподнимаясь на кровати. - Возьмите вон то кресло и садитесь
поближе. Мне нужно многое вам рассказать. Это долгий разговор, и я
хотел бы покончить с ним, пока у меня еще остались силы.
Удобно устроившись в предложенном
кресле, викарий заботливо взял друга за руку.
- Майкл, вы уверены, что не хотите
отдохнуть?
- Джон, поймите, для меня сейчас
самое важное - рассказать вам всё. Я знаю, мне совсем недолго
осталось... Никого и никогда не посвящал я в историю своей жизни, я
просто не в силах умереть с этой тайной. Пусть это будет моей
исповедью. Должен же я воспользоваться тем, что мой лучший друг -
пастырь Божий.
Он невесело усмехнулся, но тут же
лицо его снова стало серьезным и торжественным. Он глубоко вздохнул
и, словно приняв непростое решение, начал:
- Джон, я очень стар…
-Да, друг мой, мы оба уже не
мальчики, - кивнул викарий и погладил Голда по руке. - В сентябре
вам стукнет семьдесят два, не так ли? Да и я не намного моложе.
Но тот решительно покачал
головой.
- Нет, мне давно уже не семьдесят
два. Многое из того, что вы знаете обо мне, неверно. Я француз, а
не англичанин. Мое имя Рене Легран, я родился в Париже в 1495
году.
Не обращая внимания на недоуменный
взгляд викария, Голд начал свое неспешное повествование. Говорил он
долго, иногда прерываясь, чтобы вытереть пот со лба или выпить
глоток воды. Через несколько часов силы его закончились, и он
обессилено опустился на подушку.
- Позвольте мне немного отдохнуть,
Джон, а потом я продолжу, - пробормотал он и мгновенно уснул.
Франция,XV
век
С детства Клод Легран мечтал стать
военным. Затаив дыхание, слушал он легенды, которые рассказывала
мать - о рыцарях и их оруженосцах, о крестовых походах в далекие
земли, о громких победах, о сказочном богатстве покоренных стран.
Но судьба распорядилась иначе: его отец, Большой Жан, был
деревенским кузнецом, человеком низшего сословия, рыцарем же мог
стать только дворянин.
Большой Жан не одобрял мечтаний сына
о стезе военного. Он не раз говорил:
- Ежели Господь дал тебе в руки
кузнечный молот, малыш, то им и работай до гробовой доски.
Но Клод не желал и думать о работе в
кузне. Повзрослев и женившись на Мадлен, младшей дочери богатого
мельника, он принялся уговаривать ее оставить родной дом и
переехать с ним в Париж.