— Когда Вичаша в «Общем походе» остался в ущелье, чтобы
задержать врага и дать нам время дойти до спасительной реки, то
перед тем как уйти он сказал мне: «Если я не вернусь, Эзуми, то
именно ты должен дать семье понять, что бы я им посоветовал сделать
в трудной ситуации».
Эзуми самому нравилось, как полились слова из его рта. Плечи его
расправились, он почувствовал уверенность в себе. Эшунка с
удивлением на него глядел, не узнавая брата.
— Что бы сказал Вичаша, если бы он сегодня был с нами и
попробовал вкусную горячую уху из горшка? Когда Эссу спас меня и
Эшунку с его женщиной и детьми в реке без берегов, безбородый
поступил так, как должен был сделать каждый из семьи длинноногих.
Вичаша отметил это. Когда Эссу предложил отправиться в «Общий
поход», то он дал нашим мужчинам крепкие наконечники и ножи из
растаявшего камня. Эссу заботился о наших мужчинах так, как должен
поступать длинноногий. И Вичаша опять отметил это. На «базаре», где
собрались все семьи, Эссу дал нам много горшков, в которых можно
варить рыбу, наконечники и ножи из растаявшего камня, обменяв их на
шкуры быков и большерогов, и тогда Вичаша сказал мне, что не нужны
Гррх наши шкуры, а Эссу хочет, чтобы длинноногим было хорошо.
Эзуми передохнул и посмотрел на внимательно слушавших его
охотников.
— Я, Эзуми, думаю, что если бы Вичаша не остался тогда в ущелье,
а был сейчас с нами, то он бы опять поддержал Эссу, как всегда это
делал, и наша семья отправилась бы в Долгую дорогу.
Эзуми показалось, что за спинами мужчин длинноногих опять
появился Вичаша. На сей раз седобородый довольно улыбался. Значит,
он все правильно сделал, теперь он был уверен в этом.
— Я был рядом с тобой, когда Вичаша и Эрит отправились в ущелье,
мудрый не говорил ничего из того, что ты только что рассказывал,—
они возвращались к себе, пересекая реку по льду, и только Эшунка
никак не мог успокоиться.
— Это неважно, все у нас будет хорошо,— Эзуми был совершенно
спокоен, неуверенность последних дней покинула его.
Если бы неведомый наблюдатель каким-то непостижимым способом
смог бы ночью подняться достаточно высоко, чтобы разом осмотреть
всю равнину между Большой реки и до самых гор на Закате, то на всем
огромном пространстве увидел бы только несколько огоньков от
костров в каньоне, в предгорьях и на побережье. При условии, что
этот трюк удался бы ему и год назад, то он бы, конечно заметил
исчезновение огоньков, которые прежде занимали всю центральную
часть равнины. Зато совсем рядом, через Большую реку, огоньков
становилось все больше и больше, и чем дальше на восток, тем ближе
они располагались друг к другу. У одного из них, расположенного на
самом восточном берегу Большой реке, после заката солнца собрались
несколько мужчин, которые тихо что-то обсуждали.