Она — человек.
— Зачем?.. — чуть слышно спросил я. —
Если вы мне не солгали, то кому и зачем понадобилось копировать
вашу личность?
Кэсс мотнула головой:
— Я не знаю.
— И почему процесс копирования
выглядел как простой баг?
— Я не знаю.
— А тот мальчик... яблоко, бинокль,
кукла — это-то тут при чём?..
— Я не знаю.
Мне оставалось лишь откинуться в
несуществующем кресле.
— Но я зато знаю, — добавила Кэсс, —
что все те предметы, о которых сказал мальчик, я должна получить: и
куклу, и яблоко, и бинокль. В них что-то скрыто, и я чувствую, что
они мне нужны. Они должны быть у меня. Пусть это звучит безумно, но
без них я как будто... незавершённая. Недоделанная... словно во мне
нет чего-то важного, — она вдруг упёрлась ладонями в стол, резко
подаваясь вперёд: — Вы же поможете мне, Клим Ларин? Ты ведь
поможешь мне... разве нет?..
«Вот блин...» — обречённо подумал
я.
Наверное, мне следовало выйти в реал.
Плюнуть на договор с Рябовым, позвонить в СБВ (Службу безопасности
ВИРТУСа), а уж там пусть разбираются. С меня-то что взять? Я —
простой ментор.
— Пожалуйста, помогите мне, — Кэсс
вновь перешла на «вы». — В конце концов, мой отец для этого вас и
нанял — чтобы вы нашли те предметы. Просто забудьте, что я — копия
Кэсс.
В глазах её были настойчивость и
мольба. Опасное сочетание... Особенно если умеешь им
пользоваться.
Я постучал пальцами по столу.
Вздохнул и нехотя сказал:
— Два вопроса. Первое: как вы вообще
узнали, что ваш отец кого-то нанял, если не можете выйти из
ВИРТУСа? И второе: зачем сконструировали внешность подруги, когда
могли напроситься ко мне в напарницы с любым другим аватаром?
Кэсс с готовностью кивнула:
— Я объясню...
И она стала объяснять.
Осознав, что в реале её нет в живых,
Кэсс уже не пыталась покинуть ВИРТУС: поняла, что это невозможно.
Остаток того дня (а точнее, вечер и ночь — ведь машина её сбила в
седьмом часу вечера) Кэсс провела там, где очнулась — в комнате с
её аватарами. Она не знала, что ей делать, и не могла даже взять в
толк, кто она теперь такая; она просто легла на пол, мечтая вновь
умереть, — и пролежала до утра.
Но утром ей стало легче.
Это случилось, когда Кэсс вышла на
улицу: ей ничего не оставалось, кроме как выйти и бродить, либо
отправиться в иной сегмент ВИРТУСа — не вечно же лежать на полу?
Вот она и бродила... Слушала трёп прохожих-неписей, ощущала на лице
ветерок, вдыхала запахи, неотличимые от настоящих. И в какой-то
момент задалась вдруг вопросом: а чт