Маленькую часовенку, пристроенную к основному зданию, переделали
в лекторий. Кресты с куполов сняли, иконы на входе завесили
кумачовым полотнищем с лозунгом.
Под лозунгом стоял патруль: три бойца с красными повязками на
руках. Их внимание привлек сосед Елисеева, и они подозвали парня к
себе.
— Товарищ красноармеец, подойдите, пожалуйста. Надо бы
документики ваши проверить.
Дезертиров ловят, сообразил Петр. Ему и самому приходилось
участвовать в подобных проверках. Красноармеец вздохнул, однако
спокойно подошел к патрульным, полез за пазуху доставать документы.
Событие рядовое, и Елисеев отметил его исключительно по привычке.
Служба заставляла контролировать все происходящее. Даже то, что
напрямую его не касается.
Но тут эхом грянул выстрел, потом второй. С деревьев небольшого
парка, раскинувшегося по другую сторону железнодорожных путей, с
карканьем сорвалась огромная стая ворон, заполонившая небо.
Глава 3
Тонко, навзрыд закричала женщина.
— Убивают! — заголосила она. — Помогите, люди
добрые!
Люди испуганно шарахнулись в поисках укрытий, началась паника.
Петр развернулся, оценивая ситуацию. Было ясно, что стреляли от
часовенки. И тут же его едва не сбили с ног. Дородный мужчина в
купеческой поддевке несся сломя голову, не разбирая пути. Сначала
свалил одну из торговок, потом налетел на Петра. Они столкнулись,
как два биллиардных шара и сразу же разлетелись по сторонам.
— Смотри, куда прешь! — закричал Елисеев, падая на
спину.
Его ощутимо приложило затылком о брусчатку. Свалившийся
поблизости купчик не ответил, он встал на четвереньки и, по-собачьи
ловко перебирая руками, на карачках пополз прочь, пока не добрался
до спасительного укрытия, где засел, мелко крестясь.
Петр поднялся и невольно схватился за ушибленное место. На
затылке появилась шишка, в глазах плыло, совсем как после контузии,
в ушах лопались пузыри. Он нашел в себе силы справиться с
нахлынувшей слабостью. Распрямившись во весь рост, заметил
поблизости афишную тумбу, заклеенную объявлениями, заскочил на нее
и увидел поверх голов мечущихся граждан убегавшего красноармейца.
Тот несся к привокзальной площади, еще секунда и скроется с
глаз.
Ветер полоснул по глазам обрывком афиши: почтеннейшую публику
зазывали на французскую борьбу с участием чемпиона Испании Рауля.
Его почти квадратная физиономия была запечатлена под текстом.
Господин Рауль почему-то стремился к анонимности, пряча лицо под
черной маской. Афиша была древней, чуть ли не прошлогодней.