Времени на раздумье нет. Действовать нужно, действовать. Как
именно? А вот так: милиционеру удалось заскочить в уходивший
экипаж. Едва устояв на ногах, Елисеев кинулся на бандита, схватил
его за шею и потащил на себя. Тот забыл о лошадях, выпустил
поводья, и, не устояв под тяжестью милиционера, повалился на него.
Петр сумел отобрать у трепыхавшегося противника пистолет и ногой
оттолкнул его как можно дальше.
Бандит захрипел, его лицо покраснело, стало напоминать цветом
вареного рака. И все же он не собирался сдаваться. Извернувшись,
ткнул локтем в живот милиционера, угодив в солнечное сплетение. От
острой боли Елисеев едва не потерял сознание. Понимая, что вот-вот
положение переменится и этот гад возьмет над ним верх, он еще
сильнее стиснул шею противнику.
Но тут что-то под ними треснуло, экипаж резко накренился, а
потом, наскочив на камень, развалился, выбросив их словно
катапульта.
Они пролетели несколько метров, цепко схватившись друг в друга,
упали в глубокую, разлившуюся грязью лужу. Шея бандита хрустнула,
голова мотнулась как у тряпичной куклы.
И сразу кто-то подскочил к ним, принялся расцеплять. Елисеев с
сожалением разжал пальцы, чувствуя, как их сводит судорогой. Руки
были чужие, с трудом подчинялись.
— Документы, — потребовали у него над ухом. —
Предъявите документы.
Говорил суровый щетинистый дядька с обветренным лицом и
слезящимися глазами. От него пахло табаком и селедкой. Стоявший
рядом парнишка в полотняном шлеме оттеснял мигом набежавшую толпу.
В руках у него была винтовка с примкнутым штыком.
— А ну разойдись, граждане! Кому говорю?! Парнишка был
совсем молодым, его голос срывался, и несколько раз он невольно
пускал «петуха», что не добавляло ему серьезности в глазах у
собравшихся.
— Вы кто, товарищи? — спросил Елисеев.
— Транспортная милиция.
— Свои, — облегченно прошептал Петр.
— Это мы еще проверим: свои или чужие, — грубо
произнес дядька.
Елисеев покосился на бандита. Того уже выволокли из лужи.
Милиционер в темной тужурке и с деревянной кобурой маузера на боку
склонился над телом, стал щупать пульс. Распрямившись, коротко
бросил:
— Готов.
— Только шапки не спешите снимать. Не стоит он
этого, — произнес Елисеев. — Я, почему за ним побежал:
это он стрелял в патрульных. И в меня палил, и в извозчика…
— Извозчика тоже наповал, — сообщил милиционер с
маузером.