— Мне это было необходимо, — сказал старик.
Хотя я не делал попыток поддержать разговор, он продолжил:
— Это вы живете среди монстров, каждый день видите их,
касаетесь, кормите. А для меня это жуткое зрелище, что-то
запредельное. И не смейте меня осуждать за то, что я собирался
выложить все в «Одноклассниках». Хвастаться мне не перед кем. Вы
ведь догадались, кто я?
Старик по-шпионски подмигнул и протянул высохшую ладонь.
Я молча пожал его руку и равнодушно ответил:
— Нет.
— Тлифорд Диклетин, собственной персоной.
Имя мне ничего не говорило, да я бы и не запомнил дурацкое
восточное имя — длинное, неудобное, да еще и состоящее из двух
слов.
— Доз, — представился я.
Старик улыбнулся.
— Смешные у вас имена. Никак не привыкну. А самое главное, в
толк не возьму, как вы не путаетесь? Ведь наверняка в вашем городе
пара тысяч таких же парней с именем Доз.
— Они в других местах, — сказал я.
— А ты, значит, здесь, — покачал головой старик.
— Здесь, — согласился я. — И тут нет ничего странного. Наши
имена становятся короче с возрастом. Чем выше уникальность
гражданина, тем короче его имя. Например,
нашего президента зовут господин «К», но никто его не путает.
Трудно себе представить ситуацию, чтобы я обратился к кому-то и
назвал его господин «К», но это не относилось к президенту.
— Да, — согласился старик. — Все-то у вас логично, но, как
говорится, — без души. Вот я слышал, что вашим родителям
доплачивают, если их дети хорошо учатся. Так ведь это?
Я согласно кивнул.
— Не совсем верно, потому что, если будут доплачивать, никто не
станет работать. А вот налоговые вычеты за хорошую учебу — да,
положены. За помощь друзьям, родителям, заботу о питомцах.
Я поискал глазами Джерри и подумал, что за дисциплину в этом
месяце вычетов, скорее всего, не будет.
— Вот, — сказал старик. — Это значит, что ты за деньги помогаешь
родителям. Не бескорыстно и не из-за любви. А у нас, сынок, любовь
— это святое. Знаешь ли ты, что в Карантине платят не за рождение
ребенка, а за сам факт любви отца к матери?
— И что, государству не важно, как ребенка воспитают?
Старик сделал решительный жест рукой:
— У нас свободная страна, что бы там ни говорили. Государство не
лезет в частную жизнь, либертарианство в чистом виде и никаких
ювенальных штучек.
Мне захотелось поспорить, но возражать старику было невежливо, и
я промолчал.