Я прожил очень тяжелую, долгую жизнь и политической карьеры
господина «К» тоже стал свидетелем. Да, я наблюдал за ней из
Карантина, однако не нужно думать, что все мы там из ума выжили и
не можем отличить белое от горячего.
Знаете ли вы, молодой человек, что такое пропаганда?
Это когда вам говорят неправду о вас самих и вы узнаете из сети,
как хорошо и счастливо вы живете. Но бесконечно говорить об этом
невозможно, потому что рано или поздно вы поймете, что медиа вам
лгут. Поэтому вам рассказывают не только о том, как хорошо вам, но
и то, как плохо вашим соседям, постоянно живущим в страхе быть
съеденными ходячими мертвецами.
Понимаете, к чему я клоню?
— Нет, — ответил я решительно.
— Ну как же, — продолжил старик, — это значит, что все рассказы
про вас — чистая правда. Все, что плохого смогли нарыть
пропагандисты Карантина.
И про вашу любовь к ходячим, и про корыстные отношения в семьях,
и, разумеется, страшную тайну о господине «К».
Согласитесь, ведь вы, молодой человек, никогда не видели
господина «К» лично?
— Нет, — согласился, я. — Но разве это что-то значит?
Старик сделал вид, что не заметил моего вопроса, и
продолжил:
— А видели вы его преимущественно в сети. И лишь знаете людей,
которые видели людей, которые, в свою очередь, видели его лично. То
есть, вы даже не знаете тех, кто здоровался с господином «К».
Хорошо.
А как, по-вашему, выглядит господин «К»? Это мужчина с большим
лбом и залысинами, в темно-синем костюме и неизменном красном
галстуке.
— Я понимаю, что вы меня оскорбить пытаетесь, — сказал я, — но
все равно в толк не возьму, куда клоните.
Старик многозначительно смерил меня взглядом:
— Я, молодой человек, не претендую на истину и расскажу вам то,
что для меня самого стало открытием, а верить в это или нет —
решать вам.
Как утверждают в Карантине, у вашей страны уже давно нет
руководства. А господин «К» благополучно почил. Произошло это
событие в результате несчастного
случая или это были чьи-то сознательные действия, история
умалчивает. Однако ваш господин «К» превратился в зомби, или, как
принято говорить, стал гемолиз-независимым и по понятным причинам
руководить страной перестал. Чтобы общество было готово принять его
в этом обличии, окружение президента запустило Окно Овертона…
— Это такая технология, — вновь заскрипел старик, — которая
позволяет принять то, что вам не очень нравится. Или совершенно не
нравится, но принять нужно, как, например, жителя с другим цветом
кожи, или иной сексуальной ориентацией, или другой системой
кровообращения. Технология универсальная и работает везде.