— Спасибо, — сказала она, повернувшись к двери.
— И прощай.
— Прощайте, миледи, — сказал Джек. Его всё ещё трясло,
и свисавший на цепочке крест качался туда-сюда.
— Пусть будет с вами удача.
Стук копыт донёсся из-за домов.
— Кажется, сейчас бы удача мне пригодилась, —
прошептала Жанна, садясь в седло. Выехать в щель она уже
не успевала — на площадку перед воротами, гарцуя,
выскочил конь Луи. За ним бегом следовал десяток
алебардистов.
Я буду действовать по-иному, — сказал
Азазель. И у него это действительно получилось.
— А! — воскликнул он, увидев Жанну.
— Что ж, я успел вовремя. Закрой ворота,
Рене, — обратился он к одному из спутников,
и тот перехватил алебарду поудобнее. Но после
первого же шага к сторожке дорогу ему преградил Эвен.
— Сейчас я уеду отсюда, мессир Луи, — тихо
проговорила Жанна. — Уеду и не вернусь, и меня
уже не остановит никто.
Рыцарь покачал головой.
— Я не могу вам это позволить, Изгоняющая, —
сказал он. — В Англии вам будет безопасней.
Рене!
Стражник снова шагнул вперёд, и Эвен вытащил меч.
— У меня мало времени, мессир Луи, — Жанна крепко
сжала левое запястье, и по коже потекла тёплая струйка
крови. — Если вы меня не отпустите, я уеду
сама.
— Ну уж нет, — Луи тоже достал оружие.
— Берите её.
Возможно, у них что-то и вышло бы. Один рыцарь
против десятка алебард — на равнине Эвен мог сделать
многое, но не на узком пятачке у городских
ворот, где нет места для манёвра. К тому же он был
стражникам неинтересен, а без него Жанну быстро
стащили бы с коня и связали.
Но в дело вступило колдовство, и с ним
справиться не могли ни алебардисты, ни рыцарь.
Балгурфу не требовались приказы и слова. Луи успел
лишь повернуть коня навстречу новой опасности,
и в тот же миг его вышибла из седла неведомая
сила — комок чёрной шерсти, в котором блеснули белые
клыки. Грохнули о землю латные пластины, лязгнула кольчуга.
Рыцарь закричал — и крик сменился бульканьем, потому как
баргест вцепился Луи в горло.
— Стой! — услышала Жанна собственный голос,
но было поздно. Луи д’Олерон, человек, из-за которого колдунья
проехала половину Франции и попала в английский плен, уже
корчился в агонии.
Жанна могла бы ему помочь. Призвать змею Рафаила, один укус
которой исцелил бы умирающего. Времени это много
не требует, но как сказать: на другую сторону весов
колдунья должна была положить несколько лет жизни.
И на такую жертву пойти она не могла.
В особенности ради человека, который предал её.